Создатель звезд

Она отвела взгляд, помолчала минуту и вздохнула.

— Он милый, но… не знаю. Мы с ним договорились, что я должна Быть собой, а быть собой для меня сейчас значит — остаться с тобой.

Плакси настояла на своем. Они сразу пошли предупредить Пага о перемене планов и сказали, что сейчас же займут пустующий домик. Паг, разумеется, возликовал и в простодушном веселье заметил:

— Поздравляю вас с помолвкой, мистер Сириус.

Плакси покраснела и не нашла ответа, и тогда Паг, чтобы загладить неловкость, добавил:

— Не обращайте внимания на шуточки старика-крестьянина, мисс Плакси. Я не в обиду.

— Как не стыдно, Левелин! — отчитала его миссис Паг. — Ты — ужасный старик, и мысли у тебя грязные, как гнилое болото.

Все рассмеялись.

До приезда грузовика, который должен был увезти из Гарта последние вещи, Плакси вскрыла одну коробку и достала постельное белье, полотенца и тому подобные мелочи. Оставшиеся кастрюли и сковородку она уложила в свободный ящик. Вдвоем с Сириусом они составили список необходимой мебели, которую предстояло вернуть со склада для доставки в Тан-и-Войл. Грузчики подосадовали на лишнюю работу, но Плакси испытала на них свое обаяние, и вскоре все было доставлено в домик на пустоши.

Даже в двухкомнатной хижине не так просто устроиться, и большую часть следующего дня Плакси обставляла новое жилье. Она подмела обе комнаты, отскребла каменные полы, отчистила плиту, занавесила подвернувшимися кусками ткани окна и накупила продуктов, какие были доступны по военному времени. Вечером, когда Сириус вернулся с работы, дом улыбался ему. Улыбалась и усталая Плакси.

Стол был накрыт к ужину, на ковре хозяйка расстелила знакомую «скатерть» и поставила миски. Сириус питался в двух разных стилях соответственно обстановке. На воле он ел как дикий зверь, добывая кроликов, зайцев и других зверьков. Дома ему давали кашу, суп, хлеб с молоком, косточки, хлебные горбушки, пирог и вдоволь чая. Пайковая система одно время оставляла его голодным, но Томас, нажав на все рычаги, выбил особый паек для «ценного подопытного животного».

После еды Плакси прибралась и они сели на диванчик, сохранившийся от прежнего дома. Веселье и радость сменились тихой грустью.

— Это — не правда, — заговорил Сириус. — Это прекрасный сон. Сейчас я проснусь.

И она сказала:

— Быть может, это не надолго, но пока это правда. И все идет как надо. Так и должно быть, чтобы сделать нас навсегда единым духом, что бы ни было потом. Не бойся, я буду счастлива.

Он поцеловал ее в щеку.

Оба устали за день и уже зевали. Плакси зажгла свечу и погасила лампу. В соседней комнате ее ждала знакомая кровать, а на полу стояла старая корзина Сириуса — плоская плетенка с круглым тюфячком. Странное дело! Они выросли вместе — щенок и девочка, спали в одной комнате, и, даже став взрослой, Плакси всегда спокойно раздевалась при нем, а сейчас вдруг застеснялась.

Здесь я должен прерваться, чтобы спросить читателя: не нуждается ли в объяснении внезапное решение Плакси променять карьеру на жизнь с Сириусом? Перед нами молодая очаровательная женщина, окруженная поклонниками, и одного из них она приняла как любовника. Она получила место учительницы, образцово справлялась с обязанностями и находила в своей профессии возможности для самовыражения. И вдруг она бросает работу и практически порывает с любовником ради странного существа — самого блестящего произведения его отца. Не кажется ли вам вероятным, что скрытым мотивом этого решения послужило бессознательное отождествление Сириуса с отцом? Сама Плакси — уже став моей женой — презирает это объяснение и упрямо твердит, что я недооцениваю влияния на нее личности Сириуса. Но я держусь своей теории, возможно, ошибочной.

Наутро после переезда в Тан-и-Войл Плакси приступила к обязанностям работницы. Она вычистила свинарник, запрягла лошадь, нагрузила навоз на телегу и отвезла к компостной куче. Еще она помогла Сириусу с больной овцой. К концу дня занялась клочком пустыря, предназначенным под огород. Так, с небольшими изменениями, проходил день за днем. Лицо девушки окрасилось здоровым румянцем, так порадовавшим меня при встрече. Она с отчаяньем и гордостью рассматривала свои руки: покрытые мозолями, царапинами, со въевшейся в складки землей. Миссис Паг научила ее доить. Сам Паг научил горстями разбрасывать зерно по полю: устройство, которое Плакси называла «сеятельной машинкой» сломалось. На ферме всех дел не переделаешь, но главной обязанностью Плакси, как она уверяла, было спасение зубов Сириуса, которые сильно стачивались о деревянные рукояти орудий и железные инструменты. Теперь пес по возможности занимался только овцами и суперовчарками, хотя ему все равно то и дело подворачивались ситуации, которые легче было бы разрешить руками, но проще — собственными челюстями, не призывая на помощь человека.