Создатель снов

– Убежав от Мглистого, Озорник притворился сломанным, – печально поведал Афанасий Валентинович. – Но Конклав что-то заподозрил и настоял на установке блокираторов воли, изломавших его личность. Через какое-то время я внес дополнительные изменения в процессор. Этим я подтвердил якобы полную непригодность к ремонту и официально вычеркнул Озорника из реестра функционирующих Лифтов. Однако демонтаж блокираторов и неоднократное вмешательство в начинку лишили вашего друга возможности менять шахты и стерли его исключительное чувство юмора…

И мужчина начал неспешно переключать тумблеры в планшете доступа, расположенном сбоку от двустворчатой двери Озорника. Дети, вдруг осознавшие, что больше никогда не услышат неоднозначных шуток разговорчивого приятеля, помрачнели, с тревогой дожидаясь окончания протокола.

Через какое-то время Лифт ожил, но сделал это тяжело, словно бы устало.

На панели замерцали знакомые изумрудные лампочки. Чуть изогнутые створки расползлись в стороны. В кабине зажегся тусклый свет.

Да, старый друг Димки изменился. Если во время первой встречи Озорник казался неиссякаемым источником хорошего настроения и задора, то сейчас выглядел постаревшим и утомленным. Казалось, что Особый Лифт для Срочных Курьерских Доставок не работал долгие-долгие годы – так пыльно и уныло выглядели его кабина и приборы.

– Ну что, соня? – В голосе Афанасия Валентиновича слышалось торжество. – Пора просыпаться! Только взгляни, кого я привел! Ты доставишь их наверх, и наши мучения будут вознаграждены.

– О, ребятки, – знакомым, но бесконечно серым голосом произнес Лифт, нацеливая на гостей свои камеры. Две из трех так и не заработали, почти не проворачиваясь в шарнирах, но одна все же уставилась вниз. – А я знал, что город выберет именно вас. Честное слово, Афонечка, так вот и подумал, когда впервые их увидел…

– Аплодирую твоей прозорливости! – Продолжая ликовать, повар потер руки. – Что же вы молчите, молодые люди? Не рады видеть Озорника?

Витя и Настя будто очнулись от спячки. С неуемной горечью они осознали, что от прежнего товарища осталось одно название. Лучащийся оптимизмом Лифт, когда-то отважно смеявшийся в лицо опасностям и учивший этой храбрости других, стал совсем иным…

– Здравствуйте, дяденька Озорник, – одновременно сказали мальчик и девочка, глядя в объектив.

– Здравствуйте, дети, – сонно ответил тот, качнув уцелевшей амбикамерой.

– А что сказал Лифт соседу, когда в него занесли рояль? – неуверенно спросил Виктор, с замиранием сердца ожидая ответа (так мы пытаемся найти хоть что-то прежнее в навсегда изменившихся людях, которых когда-то знали).

Но чуда не произошло (как не происходит его, когда наши знакомые меняются навсегда). Амбикамера с жужжанием повернулась, в ней блеснуло отражение двух пар очков.

– Откуда мне знать? – удивился Озорник, заставив Витю тяжело вздохнуть. – А почему ты интересуешься?

– Просто так, – прошептал тот, качая головой и беря сестру за руку.

– Афонечка, если других вопросов нет, я готов. – Теперь камера нацелилась на старичка.

– Ты уж постарайся, дорогой ты мой. – Опекун кукол-инженеров повернулся к Лифту, снизу вверх заглядывая в объектив. – Помни, другого шанса может и не быть. Мы все – все четверо, очень многим рискуем. Но это предельно оправданный риск!

Последнюю фразу он произнес голосом завоевателя, покорившего полмира, торжественно воздев к потолку узловатый старческий палец. Его седые усы сейчас топорщились как никогда забавно и воинственно.

– Прошу на борт, ребятки, – пригласил Лифт, стряхивая дремоту и разогревая моторы. Внутри него что-то загудело, заскрипело, заскрежетало. – Отправляемся!

Вздохнув глубоко и тяжело (как перед контрольной, к которой совсем не готовы), Настя и Витька еще раз переглянулись. А потом кивнули друг другу и шагнули через порог, входя в кабину Озорника, когда-то очень давно доставившего их со Штамповальни на Казарму. Для близнецов, за какие-то полчаса повзрослевших на многие годы, больше не существовало привычного мира с его привычным положением вещей и ходом времени…

Конечно, где-то там глубоко под ногами оставался все тот же уютный Заботинск с его тихими улочками, школой и повседневными хлопотами. Оставались родители, бесконечно любящие и переживающие за своих отпрысков. Но они ничего, совершенно ничего не знали о механических солдатах, крысах, грибах, психолептонах, сектантах, червях, Реакторах, птицах и заговоре Конклава. А потому наши герои буквально кожей ощущали ответственность за них.

За все, что им было так дорого.

И если Ходящие По Стенам не осмелились бросить вызов Смотрителям, выбрав свободную жизнь беглецов и бродяг, то это сделают они – брат и сестра, способные многое изменить в жизни Спасгорода…

Разумеется, тогда храбрецы даже не предполагали, что и как им предстоит изменить. Но бодрость в голосе странного повара и дружественный Лифт, сумевший избежать утилизации, придали сил и веры в себя.