Создатель Миров 4: Вторжение (СИ)

Первое время драконы с презрением поглядывали на уголок, в котором расположились пушистые звери. Когда Сун достал книгу, некоторые из них прыснули и высказали такое предположение, что «зверёныш» только делает вид, будто читает, а на самом деле перелистывает страницы. Кое-кто даже скривил хмурую морду и заявил, что «не подобает животному пачкать своими грязными лапами великую книгу». Однако Сун никак не отвечал на провокации, и постепенно чешуйчатым это надоело, и они стали заниматься своими делами.

Через пару часов обезьянка отложила книгу в сторону и достала из своей сумки несколько кусочков чёрствого хлеба.

— Будете? — спросил Сун.

Кролик, который всё это время сидел неподвижно со скрещенными лапами, помолчал некоторое время и ответил:

— Не откажусь.

Голос его был глубоким и нежным.

Сун обрадовался, причём не столько согласию своего соседа, сколько тому, что последний всё-таки решил заговорить. Вскоре между ними завязался разговор:

— Так вы тоже прибыли на экзамен, сир...

— Ву. Нет, я пришёл навестить одного старого знакомого.

— Вот как... Не лучшее вы подобрали время, сир Ву. Сейчас в столице не протолкнуться.

— Вижу, — кивнул кролик. Он был не очень многословным, но при этом в словах его не было ни холода, ни враждебности. — Однако мой друг уже стар, и я боялся не успеть.

— Вот как... Мне очень жаль, — с искренним сожалением сказал Сун. — Время беспощадно, — заметил он с грустной улыбкой на своём мохнатом лице. — Я и сам недавно похоронил своего учителя.

Белый кролик повернул голову, показывая, что слушает.

— ...Он был великолепным драконом, учёным. Двадцать лет назад он отправился в чащу, где проживал мой народ. Я эти времена застал так, мельком, но мы тогда были совсем дикими. Жили на деревьях и ели бананы. Теперь о таком и вспомнить уже стыдно. Но потом пришёл мастер и научил нас рычать, писать и правильно себя вести. Ещё он защищал нас от браконьеров...

— Браконьеров? — спросил Ву.

— А вы про них не знаете? Тогда вам повезло, — без толики зависти заметил Сун. — Даже когда их Мудрейшество объявили, что все просвещённые обладают равными с драконами правами, остались те, кто продолжал охотиться за нашей плотью и нашими шкурами. Обычно их зовут браконьеры, я сам подцепил это слово, но учитель всегда говорил, что намного правильнее будет называть их убийцами. Они перебили несколько резерваций в округе и, если бы не учитель, они бы с нас тоже шкуры содрали.

Он был мудрейшим драконом, простите, если я повторяюсь. В столице его ожидала великолепная карьера, если бы он только захотел вернуться... Но вместо этого он двадцать лет учил меня и остальных писать, читать, а ещё самому важному — манерам и справедливости... — в чёрных глазах Суна засиял благодарный блеск.

— Но пару месяцев назад он погиб... Признаться, именно поэтому я и хочу попробовать свои силы на экзамене, — Сун поджал хвост. — Я знаю, что это немного эгоэстично, но я хочу доказать, что учитель не напрасно потратил годы своей жизни, когда учил нас. Говорят, имена тех, кто займёт первую сотню мест на экзамене выбьют золотом на обсидиановой пластине толщиной в три метра и шириной в несколько сотен и разместят на главной площади прямо напротив императорского дворца. Если бы я только мог попасть в этот список... Тогда никто бы не смел... Прошу прощение, вырвалось грубое слово. Никто бы не стал говорить, что учитель ошибался, — сказал Сун, и его большие чёрные глаза засияли.

Господин Ву внимательно выслушал своего собеседника, а затем заключил:

— Похвально.

— Благодарю вас, — кивнул Сун.

После этого он закончил трапезу, извинился и продолжил читать книгу. Вечером они ещё немного поговорили, а затем хозяин заведения велел гасить свет, и бар накрыл приятный полумрак...

На следующий день с первыми лучами солнца небывалое столпотворение образовалось на широких улицах города. Десятки тысяч драконов на своих лапах, если они были бедными, или на каретах устремились в сторону императорского дворца, в котором и должен был пройти экзамен. Для этих целей освободили широкую каменную площадь, которая была размером с целое поле. Вход на неё охраняли стражники в броне из пылающего на солнце нефрита. Учёные, которые собирались пройти экзамен, выстроились в десять очередей. Один за другим они показывали проверяющим небольшие медные значки — сертификаты о своём образовании. Желающих испытать свои силы на экзамене было несколько миллионов, однако допускали на него только обладателей наивысшей учёной степени.