Создатель черного корабля

Следовательно, жертва должна быть вполне достойной и Рыб, и Медузы, но одновременно не вредить будущей работе. Что более всего подходило для дела? Естественно, маленькая красивая девочка. Для настоящего охотничьего сезона ее физическая сила пригодиться еще не могла; даже до далекого следующего она не успевала подрасти в достаточной степени, а ведь мало ли что могло случиться с ребенком в условиях окружающей дикости за полтора-два цикла (по шкале измерения более продвинутых народов). Следовательно, в чисто материальном плане племя Самой Длинной земли ничего не теряло. В духовном? Здесь смотря с какой точки зрения. Допустим, с точки зрения достойного отношения к мясу и его хранению жертва имела явно положительный эффект. Вспоминая во время дележки за ужином некогда смеющегося, а теперь скормленного Ужасу Глубины ребеночка, даже суровые мужчины-китобои могли уронить слезу в благодарность за совсем небольшие потери при охоте: ведь ясное дело, без предварительной жертвы каменный наконечник хобота раненого черверыла мог бы разнести не одну, а сразу пяток боевых пирог. А маленькие друзья и подружки избранницы богов тоже теперь относились к пище, как с святыне, и никогда бы совесть не позволила им тайно пробраться к пещерам-хранилищам и отчикать ножичком килограммчик аппетитно пахнущего мяса, даже в голодную годину. В общем, в народных обычаях все совершенно не просто так – оно проверено самым серьезным испытанием – временем.

Однако теперь коса нашла на камень. Перед последним сезоном охоты Избранник Обеих Огненных Рыб, ныряющих от горизонта к горизонту, внезапно почувствовал, что в этот раз кандидатурой, назначенной для жертвоприношения, окажется именно его дочь Кодара. Никто ему этой мысли не подсказывал, она появилась в его голове спонтанно. Да, жертву выбирали случайным способом, точнее, верховный колдун Рчажеек Ждущий Длинной Ночи указывал на ту девочку, которую пометили боги. Делал он это за счет своей способности слышать Голоса.

Вообще-то тайная битва власти политической с властью духовной – задача страшно тяжелая. Делу помогло то, что хотя Рчажеек Ждущий Длинной Ночи и Допущенный к Голосам являлся старшим шаманом Самой Длинной земли достаточно давно, тем не менее ему было далеко до колдуна Самой Высокой земли Кинки Съевшего Главного Ряженого. Тот все-таки предсказал когда-то Большое Наступление воды. Кстати, именно благодаря этому событию и тому, что его совершенно проворонил предыдущий шаман острова, Рчажеек и умудрился занять свое место досрочно. Ведь действительно, если Допущенный к Голосам не почуял опасность, то, значит, он давно уже не Допущенный и Неумолимые Рыбы ищут для себя новый канал связи. Только ленивый и совсем ничего не соображающий мог не воспользоваться моментом, но ведь в помощники колдунам выбирались обычно самые толковые. Тем не менее, несмотря на весь свой авторитет, Рчажеек не мог приравняться к соседскому шаману по влиянию, и теперь этим воспользовался молодой вождь.

Однажды, незадолго до второй межштормовой паузы, иногда действительно предвещающей появление слонокитов, вождь Самой Длинной земли объявил, что охота пройдет без внесения предварительной жертвы, ибо так повелела Самая Толстая Огненная Рыба, явившаяся Дузеку Не тонущему во сне.

Но если уж кого-то спасать, то такое надо делать не напрямую, а закамуфлированно, дабы это самое, исконное, выглядело, как некий подпункт гораздо более глобального события. И потому теперь и боги, плавающие по небу, и те из них, кто таился в недоступных глубинах, однозначно попали на диету. То есть им не достались не только красивая девочка Кодара, но даже иногда попадающиеся в плен двуногие соседи с Самой Высокой земли.

Затем последовал приход черверылов, да и сама охота. Честно говоря, «допущенные к охоте» шли на нее без обычного воодушевления. Пожалуй, только вождь имел внутри огонь, равный тому, что возникает после приносящего удачу праздника принесения даров. Все остальные, участвующие в нападении на слонокита, испытывали огромное напряжение, ибо теперь их спины не подпирали горячие Огненные Рыбы. Ну, а за спиной Дузека Нетонущего оказалась только ничего не подозревающая девочка Кодара. Однако, как ни странно, этого хватило. Видите ли, перед охотой правитель Самой Длинной земли лично проверил снаряжение, то есть заправку каждого из зубов «девятихвостки». И в процессе этой первобытной ревизии было выявлено, что бесстрастный служитель божественных рыб шаман Рчажеек почему-то не заполнил хитро просверленные акульи зубы тем, чем положено. Ибо вместо обязательного яда из щупалец там оказалось нечто совершенно безвредное. Но стоило ли сейчас, когда китослоны уже начали резвиться посреди бухты, собирать «совет всех допущенных» и разоблачать нерадивость шамана? Тем более у него наверняка бы нашлись оправдания, связанные с вмешательством потусторонних сил. Не лучше ли было просто сообщить Рчажееку лично?