Создатель ангелов

Как только сестра Милгита что-то заподозрила, она при каждой стирке стала проверять белье сестры Марты на предмет пятен крови. Она взяла календарь и вычислила, когда это могло произойти и как долго длилась ее возможная беременность. Аббатиса стала следить за послушницей, и ей бросилось в глаза, что та часто проводит рукой по своему слегка увеличившемуся животу.

— У вас болит живот? — спросила она ее однажды и напряженно ждала реакции.

Но сестра Марта даже не испугалась. Она простодушно покачала головой и с недоумением взглянула на аббатису, как будто изумившись, как, во имя всего святого, ей могло прийти такое в голову.

В течение пяти недель не обнаружив пятен крови, сестра Милгита решила обследовать девушку. У нее самой не было опыта в этом деле, поэтому она обратилась к доктору Хоппе, когда он приехал навестить сына. Ей и прежде приходилось советоваться с ним, когда ей не хватало собственных знаний и знаний других сестер, но на сей раз она чувствовала себя неловко. Женщина промолчала о том, что действительно хотела узнать, и попросила его только проконсультировать сестру, у которой уже несколько недель болит живот.

Она отвела его в комнату сестры Марты, у которой в то время был час индивидуального изучения Библии. По пути доктор осведомился о здоровье сына.

— Нет никакого улучшения, — сказала сестра Милгита. — Увы.

Она услышала, как он вздохнул.

— Как вы думаете, он счастлив? — спросил он.

— Разумеется, герр доктор.

— Я так надеюсь на это, сестра. Я очень надеюсь, что так оно и есть.

Когда аббатиса и доктор вошли в комнату, сестра Марта подняла взгляд от лежащей перед ней на столике Библии. Она сразу же отодвинула стул, встала и вежливо поклонилась им обоим.

Сестра Милгита ожидала, что послушница откажется от всякого обследования или, по крайней мере, задаст вопрос, но та, к ее удивлению, воздержалась от комментариев и сразу же легла на кровать, куда доктор Хоппе указал приглашающим жестом. Также, когда он попросил ее поднять хабит над животом, она сделала это без колебаний.

Аббатиса стояла в углу комнаты и украдкой поглядывала на голый живот послушницы. Он явно округлился.

Доктор положил правую руку ей на живот.

— Скажите мне, когда почувствуете боль, — сказал он. Он провел рукой по всему ее животу, с нажимом ощупывая его кончиками пальцев.

— Не больно? — несколько раз спрашивал он. Она каждый раз качала головой.

И вот он начал ощупывать низ живота. Время от времени его палец уходил глубоко в тело. От аббатисы не укрылось, что он хмурил при этом брови.

— Можно стетоскоп? — спросил он.

Она дала ему стетоскоп, который принесла сама.

— Не дышите, — сказал доктор юной сестре. Аббатиса тоже невольно задержала дыхание. «Ну, теперь мы быстро все узнаем», — подумала она.

Доктор слушал очень внимательно, еще раз нахмурился, передвинул стетоскоп и стал слушать опять. Его взгляд несколько раз скользнул по лицу послушницы, но та продолжала лежать, уставившись в потолок. Наконец он глубоко вздохнул и убрал стетоскоп с ее живота. Без каких-либо эмоций на лице он попросил аббатису:

— Не могли бы вы оставить нас наедине?

Она взглянула ему в глаза, убедившись, что он имеет в виду именно это, и вышла из комнаты.

Сестра Марта с облегчением опустила хабит и села на край кровати. Доктор присел на стул, стоящий у столика, и взял в руки Библию. Нервным движением он стал крутить книгу в руках.

— Я хочу, чтобы вы узнали это прежде, чем я расскажу аббатисе, — начал он. — Возможно, вам понадобится время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Я сам не очень понимаю…

— Я уже знаю, герр доктор, — перебила она его. Она хотела облегчить его задачу. — Боли в животе — это выдумки сестры Милгиты. Если я что и чувствую, это как толкается в животе мой ребенок. Он довольно… Как вы называете это? Активный?

Доктор слегка кивнул головой и выпятил губы. Шрам над правым углом его рта был припухшим.

— И какой уже срок? Вы знаете? Примерно?

— Четыре месяца.

— Я так и предполагал. Иначе вы бы не чувствовали, как он толкается. — Он бросил взгляд на Библию и вновь взглянул на Марту.

— Сколько вам лет?

— Двадцать.

Он кивнул.

— Двадцать с половиной, — добавила она.

— Вы хотите оставить ребенка?

Теперь кивнула она.

— Очень хочу, герр доктор.

— Вы, конечно, понимаете, что в таком случае вам придется покинуть монастырь. Я подозреваю, что сестра Милгита больше не потерпит вашего присутствия здесь.

— Я понимаю это. Могу я попросить вас на некоторое время остаться после того, как вы сообщите ей эту новость? Я не знаю, как она…

Он понимающе кивнул.

— Я сообщу ей эту новость при вас. Так вы хотите?

— Да, герр доктор, спасибо.

Он положил Библию обратно на стол, провел пальцами по переплету и поднялся.

— Доктор Хоппе?

Он повернулся к ней.

— Вы ведь отец Виктора? Виктора Хоппе? Вы… Я несколько раз видела вас у него.

Она чуть было не сказала, что он очень похож на него, но вовремя остановила себя.

— Да, верно. Я отец Виктора.

Стараясь не встречаться с ней взглядом, он уставился на какую-то точку у девушки над головой.

— Герр доктор… — Она замялась. — Герр доктор, Виктор не дебил. Он совсем не дебил.