Создание империи

Эта попытка албанцев была последней действительной опасностью, избегнутой Помпеем. Весной 65 г. он начал свое безопасное шествие через обширные монархии, свободные города, приморские республики, маленькие теократиии, разбойнические и пиратские государства, образовавшиеся в Азии на развалинах империи Александра. Он посетил сказочные страны греческой поэзии, города и поля битв, наиболее знаменитые на Востоке. Он мог наблюдать бесконечное разнообразие варварских племен, живших разбросанно по Азии от Кавказа до Аравии и различавшихся языком, обычаями, религией. Он познакомился с этим древним промышленным и эллинизированным Востоком, который жил эксплуатацией варваров, с его чудовищными религиями, ученым земледелием самых плодородных его областей, его памятниками, его искусствами, его утонченной промышленностью. Он видел знаменитые города, снабжавшие своей роскошью все страны Средиземного моря; их население из трезвых, экономных, благочестивых и непритязательных ремесленников. Он знакомился с восточными философами, профессиональными учеными, а также с роскошью, пороками, преступлениями, сокровищами, придворным церемониалом, одновременно шокировавшими и привлекавшими италийских республиканцев, еще таких простых в откровенной грубости своего разврата и своих пороков.

Торговый путь в Индию

В начале весны Помпей вторгся в страну иверов и издали заметил снежные вершины Кавказа, к которым был прикован Прометей. Он прошел в долину Риона, древнего Фазиса, и спустился в полную воспоминаний о Медее, Язоне и аргонавтах Колхиду, где он думал захватить Митридата.[493] Но он прибыл слишком поздно. Ловушка была пуста. Неукротимый старик совершил подвиг, который все считали невозможным: ему удалось пройти в Крым с небольшой армией на расстояние 700 километров по крутым, омываемым морем склонам Кавказа, прокладывая себе с оружием в руках путь среди варваров, населявших эту страну. Достигнув Крыма, он захватил врасплох и принудил к бегству мятежного сына и завоевал снова свое царство.[494] Благоразумный Помпей не хотел вторгаться морем в Крым, а приказал блокировать его и, пройдя по долине Куры, древнего Кира, произвел нападение на страну албанцев, которую захватил, как кажется, изменой. Потом он возвратился в Малую Армению,[495] принося предприимчивым италийским купцам точные сведения о великом сухопутном пути в Индию, которого они еще не знали. Этот путь начинался от устья Фазиса, выходил в долину Куры, потом через области иверов и албанцев доходил до Каспийского моря. По ту сторону Каспийского моря он начинался у устья Окса (Амударьи), впадавшего тогда в Каспийское, а не, как теперь, в Аральское море.[496] Естественно, в течение этих экспедиций было награблено много драгоценных металлов и уведено очень большое число рабов.

Сокровища Митридата

По прибытии в Малую Армению Помпей занялся этот год захватом последних крепостей и наложил свою руку на огромные сокровища Митридата. В Талавре он нашел его чудные коллекции: две тысячи ониксовых чаш, инкрустированных золотом, такое огромное число сосудов, ваз, лож, тронов, вызолоченных и украшенных драгоценными камнями доспехов, что для составления им инвентаря потребовался целый месяц.[497] В другой крепости он захватил корреспонденцию Митридата, его секретные мемуары, его рецепты ядов и любовные, достаточно распущенные письма, которыми понтийский царь обменивался со своей любовницей Монимой.[498] Все сокровища последнего великого эллинистического монарха Азии были с этих пор в руках италийской демократии.

Партийные ссоры

Но эта победоносная демократия вовсе не умела пользоваться своими победами, потому что в течение всего 66 г. положение дел в Италии только ухудшилось. После страстного интереса, вызванного дебатами по поводу закона Манилия и азиатских событий, общество снова впало в свое угрюмое и раздраженное оцепенение. Финансовый кризис стал острым. Тяжесть долгов, раздражение от неудовлетворенных желаний и обманутых надежд смущали все классы, делали их раздражительными, непостоянными, индифферентными к партийным стычкам и проектам. Теперь, когда на Востоке был восстановлен порядок, был один только великий, действительно национальный вопрос — вопрос о долгах. Но ни одна из двух партий не осмеливалась затронуть его. За недостатком крупных вопросов, могущих заинтересовать публику, обе маленькие котерии политиканов консервативной и народной партий были принуждены вести войну интригами, злословием, оскорблениями и процессами, тем более ожесточенными, чем мельче были предлоги для этого. Обе партии раздражались от этого усилия в пустоте всеобщего равнодушия.

Красс и дешевый хлеб