Создание империи

Это странное и внезапное падение окончило политическую и военную карьеру Лукулла. Но в течение шести лет, проведенных на Востоке, в римской политике произошла революция, значение которой трудно было бы преувеличить, ибо оно было неизмеримо. Его роль в римской истории аналогична роли Наполеона в истории Европы, так что Лукулла можно назвать Наполеоном последнего века республики. Он нашел внешнюю политику римской республики почти в тех же условиях, в которых Наполеон нашел европейскую политику в конце XVIII в., т. е. в затруднении перед традиционной медлительностью, страшащейся призраков и отступающей перед всяким более серьезным препятствием, привыкшей откладывать в долгий ящик все вопросы, вместо того чтобы двигаться вперед, интриговать и тянуть время, вместо того чтобы действовать. Эта политика имела почти священный страх перед всем существующим и крайне боялась нарушить установленный порядок вещей; она всегда предпочитала дипломатические переговоры войне, не умея никогда воспользоваться своим успехом и сделать решительное усилие; предпочитала всегда компромиссы, которые могли бы сейчас и без больших усилий решить спорные вопросы, хотя бы даже рискуя запутать их еще больше в отдаленном будущем. Эта политика не имела недостатка в мудрости, но она была доведена до нелепости благодаря своим крайностям. Лукулл во всем революционизировал ее, как сделал восемнадцать веков позднее Наполеон: он поставил, насколько мог, на место дипломатии войну как средство разрубить великие трудности восточной политики; он заменил бесконечные ученые интриги переговоров впечатлением своих быстро веденных кампаний, своих неожиданных нападений, своих блестящих побед; уклончивость компромиссов он заменил усилием сделаться господином положения на всем Востоке, ослепившим и устрашившим все государства целым рядом отважных войн. Эта политика, подобно политике Наполеона, имела большой успех, потому что она восстановила равновесие между старой сенатской политикой, сделавшейся уже бесполезной, и слишком изменившимися обстоятельствами; и так как ей было суждено оказать великие услуги, поскольку, в свою очередь, она не была истощена крайностями, то она тотчас нашла подражателей. Помпей и Цезарь были двумя великими учениками Лукулла, пожавшими посеянное им. Но Лукуллу пришлось играть славную, хотя и печальную роль человека, идущего впереди, разделяющего весь риск и пользующегося только первыми выгодами. Его падение, тем не менее, не было только действием интриг Помпея. Последний не имел бы успеха, если бы Лукулл не был доступен ударам своих более слабых врагов. Последнее обстоятельство падения Лукулла и дает этому личному несчастью важность исторического события. Усилием своего гения этот аристократ старинного рода, этот ученик Рутилия Руфа, этот преданный и бескорыстный друг Суллы мог освободиться от тяжелого рабства традиций и кастового духа, сделавшись создателем нового империализма, но он остался непреклонным аристократом доброго старого времени в своем понимании обязанностей полководца по отношению к солдатам. Это противоречие погубило его. Новый империализм нуждался в других генералах, чем командовавшие легионами в первую и вторую пунические войны, ибо солдаты совершенно переменились. Нельзя было более обращаться с ними с прежней суровостью, подчинять их прежней дисциплине. Лукулл понял это слишком поздно; и все его великие заслуги были бессильны спасти его от одного из наиболее жестоких унижений, которые когда-либо испытывал римский полководец. Его падение было последней неудачей аристократической реставрации, предпринятой Суллой. Так как он остался верен древним нравам и древним идеям во всем, что они имели наиболее благородного и великого, то самый благородный и великий из друзей Суллы должен был уступить другим продолжение и славу новой политики, которую он создал, рискуя своей судьбой и своей жизнью.

XII Цицерон и закон Манилия

Помпей, Метелл и критские пираты. — Финансисты и паника в Азии. — Закон Манилия. — Марк Туллий Цицерон. — Его речь в защиту закона Манилия. — Помпей — главнокомандующий на Востоке. — Помпей и Лукулл в Данале. — Последняя борьба Митридата. — Помпей и армянский царь.

Помпей, Метелл и критские пираты