Совсем как живая

– Мне нравится ваше состояние. Оно соответствует диагнозу, с которым вы сюда поступили. Спутанное сознание, тяжелая депрессия, белая горячка в неострой стадии.

– Ну, какой идиот! – воскликнул Коля.

– Не огорчайтесь, такого диагноза у вас нет. Пока.

– Зато есть у него. Я требую, чтобы меня срочно связали с Андреем Николаевым.

– Вы уже говорили. Это не в моей компетенции. Я передам.

Валентина Ивановна тихо вышла, вскоре вошла круглолицая девушка в голубом халатике и с костылями в руках.

– Здрасьте. – Она с интересом уставилась на Колю. – Это вам. Вы умеете ими пользоваться?

– Нет! Покажите. Хотя не стоит, на себе не показывают. Давайте эти приборы, я сам соображу. Как вас зовут?

– Таня.

– Танечка, будьте добры, идите впереди, как путеводная звезда.

Они вышли паровозиком в коридор, Коля осмотрелся и ахнул:

– Блин! Я такого ядовито-зеленого цвета стен даже вообразить не мог. А я ведь сначала не поверил, что это дурка.

– Не поверил, – фыркнула Таня. – Посмотрите, вон там Костин стоит у окна. Опять себе глаз вставляет. Ему кажется, что у него глаза выпадают, и он их обратно заталкивает. Реально может выдавить совсем. Вот я вам открываю ваши туалет и ванную, ключ второй потом у вас будет – вы вроде вип-пациент, – а я пойду Костину руки свяжу.

– Я в восторге! То есть у вас тоже будет ключ от моего вип-туалета? И вы еще нас тут связываете: то есть садомазо в натуре, да?

– Вы такой чудной, – засмеялась Таня. – Нам так и сказали: за ним надо все время присматривать, ваши шизики перед ним – просто дети.

– Узнаю стиль моего командира. Пока, Таня. Надеюсь, вы меня встретите у входа.

Коля помылся кое-как в не такой уж страшной ванне. Таня действительно его ждала.

– Дойдете до палаты? А я вам обед принесу.

– Что у нас на обед?

– Суп рыбный и котлета с пюре. Компот еще.

Коля поел, с удивлением отметил, что чувство голода прошло, хотя у этого «обеда» вкуса еды точно не было. Он полежал, подумал, глядя в белый потолок со светильником в металлической решетке. Какая прелесть. Это чтобы он не прыгнул на лампочку и не разбил ее. Собственно, о чем думать в таких условиях, этот процесс здесь не уместен, – решил Коля и устроился поспать. И тут перед его кроватью появился Андрей Николаев.

– Привет, – деловито сказал он. – Как тебе тут?

– Кайф. Если ты спрашиваешь у Федора Головни.

– Конечно. Хорошо, что ты запомнил. Я потому и приехал, чтобы тебя проинструктировать. Как голова, нога?

– Андрей, – проникновенно сказал Коля. – Мы были в боях. Но даже не догадывались, что пули вынимают в психушках.

– Ничего страшного, – сказал Николаев. – Вынимал хирург, причем хороший. Тебе здесь понравится.

– Уже нравится. А что дальше?

– По обстановке. Отчитываться по деньгам буду регулярно. В письменном виде. Ты миллионер, Колян, по ходу.

– Неужели забрали бабки Костика?

– Само собой. – Николаев озабоченно нахмурился. – У нас много расходов. Все только начинается.

– Да ты что! Я думал наоборот. Слушай, когда мне говорят, что все начинается, покой нам только снится, я сразу хочу спать. Извини, просто помираю.

– Спи сколько влезет, – великодушно разрешил Николаев. – Я лишь один вопрос хотел решить. Марина сейчас сам знаешь где. Ее семья осталась без кормилицы. Муж безработный, ребенок, все такое… Ты не против, если…

– О чем ты говоришь. Конечно, дай им денег.

– Да, я ему карту заведу, положу… прикину сколько, тоже включу в отчет.

– А как Марина?

– Хорошо. Спи. Вот телефон, там только один контакт – мой. Можешь звонить.

Николаев вышел из палаты, твердым шагом прошел по ядовито-зеленому коридору, стараясь не думать о том, почему он не сказал Коле, как Марина за него переживает.

Часть третья

Глава 1

– Вот тебе бумага и ручка, Уголовный кодекс положить? – Никто из присутствующих никогда не видел Славу Земцова, заведующего отделом по расследованию убийств, в таком бешенстве. – Пиши явку с повинной! Ты отсюда по-любому не выйдешь. Опоздал я тебя вовремя лицензии лишить. Хренов частный детектив! В каждой бочке затычка! Больной на всю голову придурок!

– Как ты все сразу, Слава, – виновато говорил Сергей Кольцов. – И мое профессиональное достоинство – на помойку, и голову покаянную окончательно сносишь. Я напишу, какие проблемы? Я даже с удовольствием посижу, пока ты в этом деле будешь разбираться. Устал я, Слава, на самом деле. На твое понимание особенно не рассчитывал, но если не ты, то кто же… Теперь ясно, что другой казенный следователь меня бы пристрелил на месте. И положил бы конец преступности.