Совсем как живая

– Где деньги? – спросил он. – Скажи, я возьму и уйду. И режь его сколько влезет.

– Падла, – выдохнул Колин пленник. – Ты только не ведись. Мы по-любому тебя должны прикончить. Иначе нам никаких денег не видать.

Тот, с пистолетом, ногой открыл дверь в гостиную, заглянул, увидел сумки, осторожно, задом, попятился к ним, держа на мушке Колину голову. Присел, не опуская пистолета, второй рукой расстегнул молнию на одной сумке, на другой, быстро посмотрел на деньги… и стал палить в Колю и своего товарища. Никто из них поначалу ничего не понял. Бандит стрелял, Коля чувствовал какие-то мелкие удары по лбу, щекам, груди, потом увидел, что от головы его пленника отскакивают маленькие мячики… «Резиновые, детские пули, – понял он, – что это значит?»

В это время с грохотом вылетела входная дверь, коридор заполнили люди с автоматами.

– Всем оставаться на местах! – прогремел командирский голос. – Трепыхнетесь, стреляем без предупреждения.

Никто не трепыхнулся, но стрелки подняли автоматы и стали их расстреливать… Коля ясно видел лужи крови, теряя сознание. Он упал, но боли не чувствовал, как будто тонул в каком-то тумане. Со стороны он видел, как по квартире ходят люди, что-то делают… А он почему-то все не умирает. К нему и бандиту, который лежал в луже крови рядом с ним, уже приблизились люди с носилками, бандита уложили, накрыли с головой клеенкой… Коля поднял голову, потом приподнялся на локте и встал на колени…

– Эй! Не добили, – раздалось с порога.

И Коля упал, не в силах даже застонать, такой невероятной была боль в простреленном колене. Вторая пуля обожгла висок, он успел почувствовать горячие струйки крови, которые потекли по щеке в ухо… Последнее, что зафиксировалось в закрывающихся глазах, – из спальни вылетел парень в джинсах, кого-то повалил, а дальше… тишина.

Глава 14

Сергей обезоружил стрелка, сидя на его мягком толстом животе. Вытащил удостоверение: участковый Михаил Гончар. Посмотрел в круглые изумленные глазки, которые таращились на него снизу.

– Ты какого черта это сделал!

– Я – участковый, мне сказали, тут ограбление. Всех надо брать.

– Ты стрелял не в бандита, а в хозяина квартиры, ублюдок! Кто тебя прислал?

– Был звонок, честно…

– И сказали, в кого стрелять?

– Я, может, не понял… Пусти, мне дышать нечем.

– Кто звонил?

– Не помню…

– Ладно, у тебя будет время вспомнить, прежде чем перестанешь дышать совсем.

Сергей встал, схватил за шиворот участкового, доволок до площадки и собирался пинком направить его с лестницы. Тут-то и раздвинулась дверь лифта, и властный командирский голос спросил:

– Что происходит, черт бы вас подрал?

Сергей спустил участкового с лестницы и подошел к Андрею Николаеву, который вроде бы стоял, но явно чувствовал себя сидящим на белом коне.

– Рад вас приветствовать, господин Николаев! Мы сегодня общались, вы меня не узнали? Приехали, чтобы самолично возглавить свою успешную операцию?

– В чем дело? – в глазах Николаева промелькнула тревога. – Я узнал тебя, Серега. Я просто не понял, что ты сейчас сделал?

– Я спустил с лестницы участкового, который только что из табельного оружия, возможно, убил Николая Кузнецова. Или серьезно ранил: там сейчас ваши врачи, хотя они, наверное, тоже ряженые…

– Этого не может быть! Врачи настоящие! Зачем ты отпустил этого придурка? Надо было узнать, как он здесь оказался.

– Да как… Кто-то ему позвонил. Наверняка сказал – стрелять в Кузнецова. Для подстраховки, видно, вам не сильно поверили. Или заказчик, или тот, кто подарил вам эту операцию по большой боевой дружбе.

– Иванов не мог… Ну, мы разберемся, участковый никуда не денется. А деньги на месте?

– На месте. – Сергей редко смотрел людям в глаза так долго и серьезно. – Я думал, все это надо, чтобы человека спасти.

– Слушай, ты поповские проповеди произноси над покойником, если то, что ты сказал, – правда. А я уверен, что мои люди сработали как надо. И человек… – голос Николаева немного упал, – и с Кузнецовым все не так страшно… Я знаю этого участкового: он в овощную палатку с двух метров не попадет.

– А в голову попал.

Сергей повернулся и вошел в квартиру. Колю уже укладывали на носилки. Голова была забинтована, колено – тоже, вокруг повязки болтались мокрые от крови части разрезанных джинсов.

– Что? – рванулся к врачам Николаев.

– Пуля застряла в колене, надо вытаскивать. А голова… В рубашке парень родился. По касательной прошла. Содрала кожу с виска.

– Почему же он без сознания? – спросил Сергей.

– Он спит после снотворного, как они все, – ответил врач.

– Какого еще снотворного?

– Автоматчики стреляли снотворным, красные чернила – это для красоты, – сверкнул очами гордый Николаев. – А бандитам мы подменили оружие, они пульками резиновыми палили. Мои ребята зашли к ним перед делом – типа должок отдать. Они подумали, что их с кем-то перепутали, но должок взять очень даже захотели. Потом капельку обмыли честную сделку. Результат налицо. – Он скромно потупился. – Неудобно всякий раз это говорить, но я никогда не ошибаюсь.