Совсем другой дракон

Он удивленно моргнул. «Фэнхуан» было названием его с Марси любимого китайского ресторана в СЗД. Он понял по логотипу на меню, что слово означало «феникс». Но, хоть это звучало подходяще, окружающие драконы повели себя так, словно Бетезда плюнула старой драконше в лицо.

Синий дракон, который помогал императору с мантией, был готов взорваться.

— Твой язык не имеет права обращаться к Матери-Императрице по имени, Племенная Кобыла! — заорал он, лязгая зубами с мерцанием синего магического огня.

Бетезда рявкнула в ответ, и Джулиус решил, что лучше вмешаться, пока ничего не оторвали.

— Видимо, вы — Императрица-Мать, — сказал он, вставая между своей матерью и другими. — Я — Джулиус Хартстрайкер, самый младший сын Бетезды и один из трех членов нового Совета Хартстрайкеров. От имени клана приветствуем Золотого Императора на горе Хартстрайкер.

Императрица-Мать не повелась на приветствие, но ее брови приподнялись от слова «совет».

— Так слухи — правда, — сказала она, оглянулась на императора в вуали, который еще не произнес ни слова. — Племенную Кобылу все-таки свергли ее дети.

— Вообще-то, мы — представительный орган, — сказал Джулиус, шагнув ближе к своей матери, которая стала опасно тихой. — И Бетезда Хартстрайкер — важная его часть.

— Да? — Императрица-Мать рассмеялась. — Я не удивлена слышать, что ты обнаружила способ удержаться за власть, Племенная Кобыла. Ты всегда была отчаянной и бесстыдной, хотя я не думала, что ты опустишься так низко, что возвысишь своего самого младшего сына. Скажи, старшим не позволила гордость служить рядом с их пресмыкающейся матерью, или клан Хартстрайкеров стал слишком слабым, раз этот щенок — лучшее, что у вас есть?

Если бы она не была запечатана, Бетезда, наверное, выдыхала бы огонь к концу речи старухи. Она была готова что-нибудь сжечь, а Джулиус смог лишь вздохнуть. Даже если бы его мать не начала это, пришлось бы ждать вес день, пока две драконши перестанут оскорблять друг друга.

Вражда между матерью императора и его матерью была достаточно сильной, чтобы ее не удалось подавить за утро. Но, в отличие от многих кланов драконов, которыми правили женщины, Джулиус только слышал о Золотом Императора. Он не знал, почему говорила императрица, но если он не ошибался, она не была тут с властью. Власть принадлежала ее тихому сыну, и раз все уже шло плохо, Джулиус решил рискнуть, выпрямился во весь рост и посмотрел поверх головы старушки, обратился к единственному важному дракону.

— Зачем вы здесь?

Голова Золотого Императора в вуали чуть повернулась, дрожь пробежала по телу Джулиуса. Яркий свет солнца падал на него, и золотой шелк мешал что-нибудь видеть. Но это было не важно. Он ощущал взгляд Цилиня кожей. Он все еще пытался решить, хорошо это или плохо, когда Императрица-Мать склонилась ближе.

— Жалкий щенок, — прорычала она, красные глаза пылали жуткой яростью, но ее хрупкость притупляла эффект. — Ты решил говорить с августейшим Цилинем?

— А с кем еще мне говорить? — нетерпеливо сказал Джулиус. — Он — глава вашего клана, да? А мы с моей матерью — главы Хартстрайкеров, так что мы раны.

— Ты не равен даже грязи, по которой он ходит, — рявкнула она, выпрямилась, насколько позволяла ее сутулая спина. — Мой сын — Золотой Император, Глава всех кланов и Живое воплощение удачи. Ты недостоин смотреть на его лицо, как и загрязнять его уши шумом своей надменности.

Она закончила императорским презрительным взглядом, какой драконы давали Джулиусу всю жизнь. Взгляд показывал ему, что он был не только недостоин их внимания, но и оскорблял их, привлекая внимание. Но, хоть раньше это заставляло его извиниться и уйти в свою комнату, Джулиус был уже не тем драконом, каким был два месяца назад.

— Я не приходил к нему, — прорычал он, указывая на императора в вуали. — Он прибыл к нам. Я даже не понимаю, почему вы оскорбляете нас. Вы должны знать, что сейчас наша гора пуста. Мой клан уже эвакуирован, и вы сами видите, что Бетезда запечатана. Вы и ваша армия драконов могли убить нас в любой момент. Раз вы все еще этого не сделали, значит, вы тут по другой причине, и лучше не тратить время, оскорбляя нас, и просто сказать, что это за причина.

Его сердце колотилось, когда он закончил. Бетезда была потрясена, глядела на него с выражением, которое он еще не видел на ее лице. По крайней мере, когда она смотрела на него.

— Джулиус, — прошептала она, опустив ладонь на его плечо. — Я так тобой горжусь. Это был поступок дракона.

Она так глубоко в него проникла, что Джулиус все еще был отчасти рад услышать слово «горжусь». Он отчаянно пытался напомнить себе, что похвала Бетезды за поведение дракона была плохим знаком, когда Императрица-Мать скривила с отвращением губы.

— Вижу, необъятная наглость Племенной Кобылы передается, — она проковыляла к своему сыну. — Но, хоть ты не заслуживаешь снисхождения, ты прав. Золотой Император сегодня мягок и не желает ваших смертей.

Хоть он сам это сказал, Джулиус выдохнул с облегчением.

— Тогда чего вы хотите?