Совсем другая жизнь

«Это можно вычеркивать, — подумал Неизвестный, — после такого редко кто выживает. Нет, конечно, я не Филин и даже не Ветров. Я — Усс!»

* * *

Иииииииииииииии…

Человек встает. Пространство вокруг раскачивается влево-вправо. Он напрягает глаза. Изображение, как в кривом зеркале. И полная тишина. Лишь этот проклятый звук, идущий изнутри, будто работающий телевизор с сеткой настройки:

Иииииииииииииии…

На него неторопливо, словно в замедленной съемке, летит кусок человеческого мяча. Он крутится вокруг своей оси. Рваные куски камуфляжа хлопают по бокам, как крылья. И медленно отлетают в сторону. Человек видит голый пупок. И жилы, торчащие сбоку…

Иииииииииииииии…

Кусок бьет его по лицу и отлетает.

Земля резко поднимается и ударяет его по голове. Потом отлетает назад. И опять поднимается…

Дзиньььь…

Человек начинает понимать, что не земля, а он — падает и встает. Встает и падает.

Но что это такое вокруг?

Где он?

Кто он?????

* * *

«Что за чертовщина?» — удивленно подумал Неизвестный…

* * *

Память к Константину Филину возвращалась медленно. И кусками.

Сначала он осознал, что находится в вертолете. Вокруг него кто-то суетился. Парень в потертом камуфляже подал алюминиевую кружку с водой. Филин выпил залпом. Попросил еще. Осушил. На душе чуточку полегчало: может, водичка волшебная?

(Фельдшер с удивлением понюхал флягу, из которой наливал в кружку офицеру. В ней был чистый спирт. Но контуженый капитан, которого они эвакуировали из кишлака, пил его, как воду. Может, спирт выветрился? Нет: запах ударил в ноздри. Там все еще был чистый спирт…)

Когда фельдшер подносил к носу флягу, Филин прочитал надпись на шевроне на рукаве: пограничные войска.

«Я пограничник, — подумалось ему, — со мной что-то случилось. Но что?»

Но он решительно не помнил, как оказался в вертолете и что было до этого…

* * *

«Бедняга, — посочувствовал Филину Неизвестный, — тяжело начинать жизнь с чистого листа. Может, он тоже сейчас лежит где-то, точно также, как и я, и вспоминает…»

Глава 15

На следующий вечер Ветров решил навестить Летуна. Конечно, дважды не везет даже дуракам. Но сдаваться он тоже не собирался.

Микрорайон, где жил Летун, не представлял ничего особенного: утопавшие в зелени дворы, сдавленные хрущевками, узкие тропинки, убегающие за заборы. А главное — кучи мусора, которые были в Душанбе повсюду. Они наползали на дворы, накладывали свои вонючие лапы на чистые газоны.

Квартира Летуна находилась на третьем этаже хрущевского дома. Ветров поднялся и постучал. Несмотря на позднее по душанбинским меркам время, ему открыли не спрашивая (а он-то ломал голову что сказать). Вместо слов Андрей сразу же нанес удар рукояткой пистолета по лицу мужчины, открывшего дверь. Тот упал. Андрей перепрыгнул через него и пробежал внутрь. Дома кроме Летуна (того, что открыл дверь) находились его жена и двое детей-дошкольников.

«Неплохо было бы адрес перепроверить, вдруг ошибся?» — подумал Ветров, выталкивая хозяев на середину комнаты. Дети заплакали. Жена Летуна обняла их и стала успокаивать.

Ветров был настолько возбужден, что мог выстрелить в любой момент. Ни детские слезы, ни испуганные взгляды не могли уже разжалобить его: это была война!

Летуна Андрей представлял высоким и сильным, а тот был маленьким и толстым (если это был он, конечно).

— Кто ты, черт возьми? — спросил хозяин квартиры, ощупывая разбитый лоб.

Дети бросились к нему, но Ветров удержал их. Жена попыталась ударить его ниже пояса, Андрей оттолкнул и ее. Та упала, халатик распахнулся. («А она ничего», по ходу дела отметил Ветров.)

— Не трогай их, — закричал хозяин. — Что ты хочешь?

— Антонину.

— Какую Антонину?

Взгляд мужчины выражал оскорбленную честность. «А вдруг не он?» — засомневался Андрей. Но тут он взглянул на финский стенной шкаф, его створки были приоткрыты. Внутри на плечиках висела военная форма с погонами подполковника-летчика. «Он», — у Ветрова чуть отлегло от сердца. Хотя, в сущности, форма еще ни о чем не говорила.

— Хорошо, — угрожающе произнес Андрей, размахивая пистолетом, — я сам назову адрес в «Шанхае». Там есть дом с несчастными девушками в подвале. Мне нужна только одна. У тебя сорок минут. Поезжай и привези Антонину. На сорок первой минуте я расстреляю твою семью.

У Ветрова был такие бешеные глаза, что Летун испугался! Он поверил сразу и безоговорочно, что этот человек может убить его жену и дочерей. (По правде говоря, Андрей и сам в тот момент верил себе.)

«Вы взяли мою девушку, можете делать с ней, что хотите, но сначала вы должны убить меня, потому что пока я буду жив — не дам вам покоя. Оторвете руки, буду бить ногами. Вырвете и их — вопьюсь зубами, загрызу!» — вот какой сумасшедший настрой был у Ветрова в тот миг.