Совсем другая тень

Промчавшись по Ленинградскому шоссе, а затем попетляв по уже знакомой Рахманову проселочной дороге, ПКЛ остановился у ворот «Рыболова Сенежья». Молодой Дик грозно залаял, гремя цепью. Сидящий на скамейке у причала Маркин встал, помахал рукой.

Спрыгнув на землю, Рахманов и Пильгунов посмотрели на небо. Наверху плыли редкие облака, но в общем день обещал быть ясным.

– Простояло бы так до вечера, – сказал Пильгунов. – Хуже нет работать в дождь.

– Сейчас познакомлю тебя с местным участковым. Работать будешь с ним.

– Давайте. Что, доставать металлоискатель?

– Подожди. Сначала проведем небольшой эксперимент.

Познакомив Пильгунова с подошедшими Маркиным и Голиковым, Рахманов обратился к сторожу:

– Николай Иванович, вы откуда взяли собаку? Из питомника?

– Из питомника.

– То есть она обучена, команды «Нюхай!», «Апорт!» знает?

– Конечно. Я и здесь ее подучиваю изредка. Чтоб не забыла.

– Отлично. Теперь покажите-ка нам то место, где стоял с этюдником тот парень. Молодой художник. Помните, я о нем расспрашивал?

– Помню. – Голиков оглянулся. – Вон там он стоял. Сразу же за забором. У воды. Показать точно?

– Да, пожалуйста.

Выйдя вместе с Рахмановым за ворота и пройдя вдоль ограды, сторож подошел к воде. Встал примерно в метре от металлической сетки. Сделав несколько шагов от берега, остановился. Посмотрел на Рахманова:

– Примерно здесь.

Дик, подойдя вплотную к сетке, смотрел на хозяина.

– По-моему, собака – с наветренной стороны? – спросил Рахманов.

– С наветренной. Вон рябь на воде, по ней видно.

– Сколько отсюда до собаки? Около метра?

– Примерно.

– Если здесь будет стоять машина, в багажнике которой лежит хорошо знакомая собаке вещь, скажем, одежда хозяина, собака ее учует?

– Ну, смотря какая собака. И смотря какая вещь. Если вещь со стойким запахом и у собаки есть верхнее чутье, учует.

– У вашего Дика, того, прежнего, верхнее чутье было?

– Конечно. Я ж говорю, он своих за километр чувствовал.

– А у этого?

– И у этого есть.

– Проверим? Дадим ему понюхать какую-нибудь вашу вещь и спрячем в машину. Есть у вас вещь, которую вы носите постоянно?

Голиков тронул борт овчинной безрукавки:

– Эта подойдет?

– Вполне. Начнем?

– Давайте.

Вернувшись на территорию базы, Голиков подошел к Дику, сразу завилявшему хвостом. Снял безрукавку, дал понюхать, сказав при этом несколько раз:

– Дик, нюхай! Нюхай внимательно! Нюхай! Будешь искать!

Затем, загородив собаку, протянул безрукавку себе за спину:

– Прячьте, пока он не видит. Я его подержу. Дик, стоять!

Под заинтересованными взглядами Пильгунова и Маркина Рахманов подошел к «рафику», положил безрукавку под заднее сиденье. Потом попросил водителя:

– Сейчас я подойду к забору, подайте машину туда же. Задом. И остановитесь. Но не ближе метра. Хорошо?

– Хорошо. – Подождав, пока Рахманов отойдет на прежнее место, водитель подогнал туда машину. Выключил мотор.

Стоящий рядом с собакой сторож крикнул:

– Начинаем?

– Начинаем… – ответил Рахманов.

Сторож присел:

– Дик, апорт! Искать! Искать безрукавку! А ну, искать! Апорт!

Сообразив, что от него нужно, пес, настороженно гавкнув, повернулся, протрусил к домику. Обернулся, глядя на сторожа. Громко залаял. Вернулся к хозяину. Посмотрел на него, высунув язык. Снова гавкнул.

– Апорт! – строго скомандовал Голиков. – Ну? Искать, кому сказали! Апорт! Ну, Дик? Не позорь меня. Искать! Где безрукавка?

Повернувшись, пес дернулся в одну сторону, в другую, заходил кругами. Подойдя вплотную к ограде, остановился, глядя на Рахманова.

– Дик, искать! – опять приказал Голиков.

Постояв, собака повела носом. Пригнулась к земле и вдруг потянулась к «рафику». Яростно залаяла, глядя на то место, где была спрятана безрукавка. Взъярившись, пес кинулся лапами на металлическую сетку.

– Ага! – обрадовался Голиков. – Молодец, Дик! Фу! Молчать! Фу!

Подошел, оттянув на себя рвущуюся к машине собаку. Начал успокаивать:

– Молчать! Нашел и все! Фу!

Рахманов посмотрел на притихшего Дика. Проверка была нехитрой, но результат оказался важным.

Голиков поинтересовался:

– Ну как? Устраивает?

– Устраивает. Еще как. Спасибо, Николай Иванович.

– Не за что. Вы надолго? Если что, заходите на базу. С ребятами.

– Николай Иванович, неудобно.

– Какие неудобства? Чайку вскипятим, картошечки пожарим. Телевизор работает. Если что, можете переночевать. У меня ж мертвый сезон, мест полно. Миш, ты там смотри, чтоб они не стеснялись!

– Ладно, Николай Иванович! – ответил Маркин.

Подождав, пока Голиков уйдет, Рахманов повернулся к стоящим рядом Пильгунову и Маркину:

– Братцы, теперь дело за вами. Михаил, вы ведь знаете озеро?

– Еще бы. Я ж тут вырос, детство провел. Что нужно-то?

– Нужны тихие места, где можно искупаться так, чтобы тебя никто не видел. Найдем такие?

– Найдем, если постараться. Будем там что-нибудь искать?

– Вы помните гильзу, которую нашли возле клумбы?

– Конечно.

– Нужно попытаться найти точно такую.

Маркин изучающе посмотрел на Рахманова:

– Что, на всем берегу?

– Зачем на всем. По моим прикидкам, гильза может лежать в пределах километра. В обе стороны.

Маркин присвистнул, оглянулся: