Современный расизм как он есть

Клаус из «Лягушек Герты» протискивается к нам, хлопает Осса по плечу. Оба знают друг друга по совместным «делам»: они участвовали в прошлом году в «ноябрьской акции», когда свыше сотни «болельщиков» разнесли турецкую лавку. «Задали мы тогда «черномазым» перцу», — вспоминает Клаус.

В пивную вваливаются западноберлинские «бритоголовые». «Берлин, Берлин — железный город!» — ревут они, вскидывая правую руку. На майках у них эсэсовский девиз: «Наша честь — верность». Рядом с ними представители «Красных Волков» из Ганновера, одетые поскромней, один из «волков» старается не ударить лицом в грязь. «Гляди-ка! — демонстрирует он мне кровоподтек под глазом. — Турку одному морду чистил!» — «А тому тоже досталось?» — спрашиваю я. «В больнице лежит в коме».

Хвастает? Едва ли!

На трамвае едем к стадиону. Но на сей раз дело что-то не клеилось: в течение всей игры молодцы из «Боруссенфронта» и их приезжие «дружки» околачивались в пивных ларьках под трибунами. Хотели с одним турком разделаться, да и тот сбежал.

Возвращаемся в «Цум гробшмид». «Акции» не получилось. Все раздражены, озлоблены, в утешение хлещут пиво.

Неожиданно раздается крик: «Давай!» Все выбегают, в «Культурном союзе иностранцев» дребезжат стекла, из турецкой закусочной напротив вылетают стулья и бутылки. Взлетают красные сигнальные ракеты. Перед закусочной стоит голубой «Форд», в нем — перепуганная турецкая семья с двумя малышами. Погромщики окружают машину. «Место турок — Анкара! Ура! Ура! Ура! Ура!» — орут они, отбивая кулаками такт по крыше автомобиля.

Отыскав новые жертвы, молодчики из «Боруссенфронта» оставили в покое турецкую семью в голубой машине. Они набрасываются на каждого, кто хоть слегка смахивает на турка. Одного мужчину, пытавшегося укрыться за афишной тумбой, избили в кровь, другого сшибли с мопеда и с ревом «Хайль Гитлер!» ринулись дальше по улице. Пятеро человек были ранены. «Турок мы отсюда выколотим, — сказал мне после Зигги из «Боруссенфронта». — Эх, жаль, концлагерей теперь нет!»

За рубежом, 1984, № 10.

Авторы комментируют

По заветам фюрера

В ночь на 30 апреля 1945 года, когда советские воины находились рядом с рейхстагом, в подземном бункере Гитлер в лихорадочной спешке писал свое завещание. Поставив последнюю точку, он принял яд. Впоследствии его завещание было опубликовано. В нем фюрер призывал нацистов «ни при каких обстоятельствах» не прекращать борьбы и ждать того времени, когда «снова взойдет солнце лучезарного возрождения национал-социалистского движения».

Этот призыв не остался безответным. Материалы раздела убедительно свидетельствуют, что фашизм набирает силу, и снова одним из его главных источников служит расизм.

Фашистская идеология вообще возникла — впервые, как известно, в Италии — в качестве шовинизма расистского толка и с самого начала взывала к «инстинкту крови», к чувствам «национальной исключительности». «Я слушаю голос моей крови, — говорил Муссолини. — Подобно животному, я предчувствую погоду. И когда я доверяюсь инстинкту, он меня никогда не обманывает». На основе такого животного мировосприятия дуче, захвативший в 1922 году власть, стремился создать «новое национальное сознание». В одном из своих публичных выступлений он заявил: «Прежде всего, вы итальянцы. Говорю вам: прежде чем любить французов, англичан, готтентотов, я люблю итальянцев, людей одной со мной крови, одних привычек, одного языка, одной истории… Совсем не нужно, стремясь улучшить жизнь, предаваться химере интернационализма».

Современный фашизм несравним по своему общественному влиянию с тем, который захватил власть в Италии и Германии. Сегодня фашистские организации — это в большинстве своем мелкие группы. Но не следует забывать, что, когда в 1920 году бывший ефрейтор кайзеровской армии Адольф Гитлер стал фюрером партии германских фашистов, вытеснив с этого поста ее основателя Дрекслера, в ней числилось всего 40 членов. А уже через несколько лет она превратилась в массовую организацию, располагавшую военизированными отрядами штурмовиков, мощным пропагандистским аппаратом и миллионными счетами в банках. Это превращение произошло прежде всего потому, что Гитлера поддержали — экономически и политически — германские монополии, волю которых он выполнял. Но не только поэтому.

На первых порах Гитлер демонстративно выставлял себя врагом толстосумов и защитником социальной справедливости. Он обещал спасти рабочих от безработицы, крестьян от голода, лавочников от разорения. Взывая к национальному чувству немцев, уязвленному поражением в первой мировой войне, он соблазнял их захватами чужих земель. Фюрер сулил всем немцам, которые пойдут за ним, райские кущи в «тысячелетнем рейхе» — мировой империи. Он клялся, что сделает их «господами мира».