Современный Крез. Дом Ротшильдов и его обитатели

«Осаждаемые со всех сторон просьбами о поддержке, Ротшильды держали в своих руках ключ к решению многих важнейших мировых проблем,— писал историк дома граф Корти. — Вопрос о том, в чью пользу выскажется дом, был тем более деликатным, что сфера его деятельности распространялась как на восточные, так и на западные государства. Любое решение было трудно принять, ибо государства, на территории которых оперировали Ротшильды, находились с политической точки зрения в разных лагерях. С другой стороны, тот факт, что пять братьев обосновались одновременно в основных европейских столицах, представлял собой, ввиду их солидарности, одну из основных причин возвышения дома, ибо один постоянно держал другого в курсе всего происходившего в его области».

Например, в 1840 году, когда вспыхнул конфликт между Англией, Россией, Австрией и Пруссией, с одной стороны, и Францией, с другой, по поводу так называемого восточного вопроса (коалиция поддерживала турецкого султана в его борьбе против мятежного египетского хедива Мехмета Али, опиравшегося на сочувствие французской дипломатии), глава французской ветви барон Джеймс де Ротшильд по просьбе своих лондонских родственников отговорил короля Луи-Филиппа от военной помощи хедиву.

Буржуазная революция 1848 года также не имела для Ротшильдов тех катастрофических последствий, которых они вначале всерьез опасались. В июне 1848 года на парижских баррикадах перед европейской буржуазией впервые во весь рост встал призрак ее грядущего могильщика — пролетариата. Это побудило все фракции собственников сомкнуть свои ряды и резко повернуть вправо. Префект парижской полиции Коссидьер заверил барона Джеймса в том, что его безопасность обеспечена, а министр финансов Второй республики Гудшо вновь обратился за услугами к банку Ротшильдов точно так, как это делали его предшественники во времена царствования Бурбонов или Орлеанов. Революции в Италии, Австрии, Германии были подавлены реакцией, активно использовавшей трусость и колебания мелкобуржуазных демократов.

Из этих событий Ротшильды извлекли вполне определенный урок, которому старались неукоснительно следовать в будущем: не связывать более свою судьбу чересчур тесно с каким бы то ни было политическим режимом внутри страны, точно так же как с одной определенной державой или коалицией — в международных делах, а иметь прочные интересы и хорошо оплаченных «друзей» всюду, где только возможно.

От железнодорожных концессий к промышленной империи

Государственный переворот Луи-Наполеона Бонапарта во Франции 2 декабря 1851 года, превративший вскоре принца-президента в императора Наполеона III, а Вторую республику — во Вторую империю, был встречен французской ветвью Ротшильдов без особого энтузиазма. Они опасались, что Наполеон III может вспомнить о весьма сомнительных услугах, оказанных его дяде — Наполеону I основателем банкирской династии. Финансовым операциям Ротшильдов, устойчивости кредита угрожали внешнеполитические авантюры Наполеона III, который мечтал затмить славу своего воинственного предка.

Эпоха Второй империи совпала с периодом промышленной революции в континентальной Западной Европе, бурным ростом машинной индустрии, железнодорожного строительства. Под сенью сначала республики, а затем империи к власти рвалась новая, ранее ущемленная фракция господствующего класса — промышленная буржуазия. Она все бесцеремоннее и успешнее теснила традиционную финансовую аристократию, устои господства которой были чувствительно поколеблены кризисом их прежних покровительниц — полуфеодальных монархий Европы. Глубокий сдвиг соотношения сил различных групп в правящей верхушке западноевропейских стран заставил представителей дома Ротшильдов срочно перестраивать свое старомодное жилище. Эта перестройка заняла около ста лет и заканчивается только на наших глазах, во второй половине XX века.

Уже в 30-х годах XIX столетия представитель австрийской ветви Ротшильдов Соломон обратил внимание на исключительную прибыльность новых способов обогащения, выходивших далеко за рамки обычной эмиссии государственных займов или кредитования торговых сделок: вложений капитала в горнодобывающие предприятия и обслуживающий их транспорт — не только морской, но и железнодорожный, представлявший собой в те времена еще малоизвестную новинку. По совету своего лондонского брата — Натана, имевшего возможность в индустриальной Англии своими глазами убедиться в доходности железных дорог, Соломон основал первое в Австрии акционерное общество железных дорог «имени императора Фердинанда». Оно должно было связать Вену с промышленным бассейном Моравы. Однако в отсталой Австрии дело подвигалось туго — соперничество других капиталистов, отсутствие опыта затянули строительство на 20 лет (до 1858 года) и сильно удорожили его.