Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов

1. Взаимное местоимение ἀλλήλων в Новом Завете встречается 100 раз. И в подавляющем большинстве случаев описывает взаимодействие между людьми, то есть между разными группами одинаковых по природе существ. Однако есть одно явное исключение — описание взаимодействия между духом и плотью: «ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал. 5:17). Налицо взаимодействие между двумя совершенно различными сущностями. А раз есть хотя бы одно явное исключение, то почему бы не быть и второму, пусть и неявному?

2. В стихе 6 в условной части предложения (в придаточном предложении, выполняющем функцию обстоятельства условия) сказано, что речь идёт об общении с Ним, то есть с Богом. В шестом и седьмом стихах рассматривается, по сути два сценария развития одной ситуации: человек который утверждает, что имеет общение с Богом, но ходит во тьме — лжёт, а настоящее общение с Богом имеет тот, человек, который ходит во свете.

3. Гораздо логичнее предположить, что очищение Кровью Христа, о котором говорится в стихе 7, сопровождает общение христианина с Богом. Писание нигде не ставит прощение грехов в зависимость от общения между людьми. Наоборот, прощение грехов — это условие восстановление общения между Богом и людьми (см., например, Кол. 1:20).

4. В третьем стихе Иоанн говорит о том, что существует общение между апостолами и верующими, и продолжает: «…а наше общение — с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом» (1 Ин. 1:3). Здесь притяжательное местоимение «наше» (ἡμετέρα) явно объединяет апостолов и верующих (ведь не претендовали же апостолы на особое общение с Христом, это противоречило бы апостольскому учению о всеобщем царственном священстве верующих). Итак, тут явно речь идёт об общении верующих с Богом, и эта мысль логически рифмуется с мыслью из стихов 6,7. Таким образом, Иоанн всего три раза во всех своих Писаниях использует слово «общение» (κοινωνία) и все три раза относит его к общению людей с Богом.

5. По крайней мере, некоторые толкователи также придерживаются этой точки зрения:

Посему, держась общения друг с другом, то есть с нами и со светом, мы должны поставить себя непобедимыми для греха. Но как это будет, когда мы прежде погрязли уже во многих грехах? Ибо никто, любящий истину и старающийся быть истинным, не осмелится сказать, что он безгрешен. Итак, если кем овладевает это опасение, тот пусть не унывает: ибо кто вступил в общение с Сыном Его Иисусом Христом, тот очищен кровью Его, пролитой за нас (Толкование Писания Нового Завета блаженным Феофилактом Болгарским. Толкование на 1 Ин. 1:7).

Сообразование с этим светом в духе и практическом поведении свидетельствует о наличии общения с Богом (Мэтью Генри. Толкование на 1 Ин. 1:7).

Мне представляется, что мысль Иоанна тут вполне очевидна: мы (то есть апостолы и другие христиане) имеем общение с Богом, если ходим во свете, т. к. тьма не мешает межчеловеческому общению (грешники общаются вволю), но мешает общению с Богом.

Так что надеюсь, что это маленькое замечание поможет всем нам понимать Библию чуть точнее.

97. Миф о страхе перед пастором

За свою не слишком долгую христианскую жизнь знавал я немало пасторов. Были среди них такие, что вызывали и вызывают у меня неподдельное восхищение. Это люди, которым действительно Сам Бог велел быть пасторами.

Однако, на пути моём встречались и другие «служители»…

Помню одного пресвитера, учившего молодых дьяконов, что просить прощения ни у кого нельзя ни в коем случае. Дескать, авторитет уронишь.

Другому пастору одна женщина из церкви сделала «комплимент»… Она сказала: «Пастор, вы такой… такой… Вот как взглянете, аж сразу страшно становится!» А пастор вместо того, чтобы зарыдать от подобного признания и провести неделю в посте и молитве, прося у Бога прощения за то, что вызывает такие чувства у паствы, снисходительно и самодовольно улыбался и кивал головой, как бы говоря: «Да, я такой»…

Я покаялся в начале 90-х и воспитывался в консервативных общинах. И до сих пор не могу отделаться от страха перед пастором.

Когда он приглашает меня зайти в «пресвитерскую», я инстинктивно напрягаюсь: значит, опять на меня кто-то настучал, и меня будут пропесочивать…