Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов

От решения о месте запятой в этой фразе зависела жизнь мультяшного персонажа. Наша жизнь, конечно, не всегда зависит от запятой, но, тем не менее, смысловые акценты лучше ставить правильно. Слова «глас вопиющего в пустыне» давно уже стали фразеологизмом. А правомочно ли это? В частности, вот что пишет об этом А. Кураев: «В древнейших рукописях Писания нет ни разбиений между словами, ни знаков препинания, ни заглавных букв. Например, как прочитать: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу» (Мф. 3,3) или «Глас вопиющего: в пустыне приготовьте путь Господу» (Ис. 40, 3)? В первом случае мы слышим человека, который из пустыни, вдали от городов кричит горожанам: «Эй вы, там, в городах! Готовьтесь: Господь грядёт!». Во втором — это голос, раздающийся на городской площади и призывающий выйти из городов, из вместилищ греха и пошлости, и в пустыне, обнажёнными от обветшавших одежд культуры, встретить Творца миров. От расположения знака препинания смысл меняется довольно значительно…»

Я более склоняюсь ко второму толкованию. И мне видится, что решить проблему можно, исходя из следующих умозаключений:

Во-первых, второй способ расстановки знаков препинания может быть истолкован как призыв городского проповедника к городским же жителям, содержащий повеление выходить в пустыню. Джон Макартур в толковании на Евангелия от Луки и от Иоанна пишет, что пророк Исайя призывал народ израильский сделать прямым путь через восточную пустыню, чтобы Бог мог привести народ Свой из вавилонского плена домой! Контекст пророчества Исайи побуждает меня согласиться с толкованием Джона Макартура. Ведь Исайя добавляет фразу «в степи». И тогда налицо параллелизм: «Глас вопиющего: в пустыне приготовьте путь Господу, в степи прямыми сделайте стези Богу нашему».

Во-вторых, нужно отметить, что путь нужно приготовить не столько для народа, сколько для Господа. Тогда вырисовывается интересная картина: пророк приходит к людям, находящимся в плену и говорит: «Идите и проложите путь в пустыне для Господа. Он придёт и поведёт вас домой по этому пути!»

В третьих, Баркли пишет в своих толкованиях: «Когда восточный царь собирался осмотреть свои владения, он высылал вестника, дабы предупредить народ, чтобы дороги были приведены в порядок». «Перед прибытием царя отдавался приказ — приготовить дороги для путешествия царя». И конечно же, нет смысла готовить дороги в городе, именно дороги, находящиеся в пустыне, требуют надлежащей подготовки.

В-четвёртых, духовный смысл призыва Иоанна Крестителя состоял в том, чтобы люди приготовили путь для Христа, сотворив достойный плод покаяния. Покаяние должно совершаться в смирении, а пустыня в Библии всегда была местом, где Бог смирял непокорных грешников. «Посему вот, и Я увлеку её, приведу её в пустыню, и буду говорить к сердцу её» (Ос. 2:14).

Таким образом, мы можем сделать вывод, что знаки препинания в прилагаемых стихах действительно нужно расставить не так, как нам предлагает это сделать Синодальное издание Библии. Правильный смысловой акцент должен быть таким: «Глас вопиющего: в пустыне приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему».

Это важно потому, что даёт нам подлинно ценную характеристику наших сердец и состояния нашего мира! Мы — лишь пустыня… Без осознания собственной безжизненности, скудости и греховности невозможно истинное покаяние! А ведь только в случае истинного покаяния может исполниться слово Господне: «Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветёт как нарцисс!» (Ис. 35:1).

25. Миф об огненном крещении

Сразу, как только я стал баптистом, мне объяснили значение слова «крещение».

— Крещение — это погружение! — говорили мне. Я верил. А что делать?

Вот только закрадывалось одно маленькое сомнение насчёт текстов некоторых песен. Пели мы общим пением такие строчки: «О Предвечный Дух, Ты к нам приди, Силой нас и огнём крести» (Песнь Возрождения № 643), или в хоре: «Дух, пылающий огнём. О, приди! Тебя зовём… О, великий Дух, приди! …Ждём огня мы, о, гряди!»

Странным мне казалось желание креститься огнём, ведь крещение — это погружение, а погружаться в огонь — это больно. Знаем мы это ещё по мальчишеским экспериментам с кострами на пустырях.

Мне объясняли:

— Ничего страшного! Ведь написано, что Христос будет крестить нас Духом Святым и огнём. Вот и ждём мы огненного крещения.

А пятидесятники, так даже и заявляли, что, дескать, крещение Духом и огнём — это молитва на языках. Точнее, языки — знамение оного крещения.

И всё же погружаться в пламя мне не хотелось. Боязно как-то было.

Прошли годы, но песни эти по-прежнему поют и по-прежнему призывают к крещению огнём. А ведь просить у Бога крещения огнём — это равносильно просьбе: «Отправь меня, Господи, в ад!»

Давайте разберёмся:

Как всегда в этом деле нам поможет контекст: