Современная жрица Изиды

Наконецъ перейдемъ къ „знаменитому случаю съ брошью“ (Occult World, стр. 54–59). По этому поводу достаточно сказать, что эта брошь была въ числѣ нѣсколькихъ драгоцѣнныхъ вещей, данныхъ г-жею Юмъ особѣ, которая въ свою очередь подѣлилась ими съ другою особою, а та „разсталась со многими изъ нихъ“. Затѣмъ фактически установлено, что многія изъ этихъ вещей не задолго до этого прошли черезъ руки полковника Олкотта. Онъ не помнитъ этой броши, но весьма вѣроятно, хотя и не доказано, что въ это время г-жа Блаватская могла имѣть случай пріобрѣсти эту брошь. Во всякомъ случаѣ несомнѣнно, что она отдавала въ починку м-ру Гормузджи С. Сирвай въ Бомбеѣ брошь, которую онъ ей возвратилъ незадолго до этого. Когда же „случай съ брошью“ былъ напечатанъ, м-ръ Гормузджи нашелъ, что по описанію это та самая брошь, которую онъ чинилъ для г-жи Блаватской. Я долженъ прибавить, что показаніе м-ра Гормузджи подтверждается двумя другими свидѣтелями, вспомнившими, что, немедленно по напечатаніи „случая съ брошью“, онъ говорилъ, что по описанію это та брошь, которую ему давала г-жа Блаватская. То обстоятельство, что м-ссъ Юмъ пожелала, чтобы „братья“ возвратили ей именно эту вещь, м-ръ Юмъ склоненъ объяснить мысленнымъ внушеніемъ со стороны г-жи Блаватской, вѣроятно настойчиво желавшей, чтобы г-жа Юмъ думала объ этой броши. Я не оспариваю этого мнѣнія, хотя не могу глядѣть на этотъ случай, какъ на доказанный примѣръ телепатіи. Г-жа Блаватская могла настолько знать исторію этой броши, что ей было легко навести мысль г-жи Юмъ на эту семейную драгоцѣнность, не возбуждая подозрѣнія присутствующихъ.

Разсматривая подобные случаи, не слѣдуетъ забывать, что намъ неизвѣстно, сколько „феноменовъ“, подготовленныхъ г-жею Блаватской, не удались. Ей могло не удасться навести разговоръ на желаемую тему; ее могли просить о вещахъ, которыхъ у нея не было, и приходилось отказывать подъ тѣмъ или другимъ предлогомъ: могло случиться давать отвѣтъ на письмо, котораго не удалось прочесть, а потому въ отвѣтѣ махатмы не дать отвѣта на главный вопросъ непрочитаннаго письма; ее могли просить о феноменѣ совсѣмъ въ другомъ родѣ, чѣмъ заготовленный; она не могла предвидѣть такихъ случайностей, какъ отсутствіе лицъ, необходимыхъ для даннаго феномена, и такъ далѣе.

Есть множество примѣровъ различныхъ неудачъ такого рода, которыя, я думаю, м-ръ Синнеттъ сочтетъ болѣе чѣмъ интересными „случаями“. Таковъ случай, приготовленный для капитана Мэтленда. Г-жа Блаватская объявила ему, что подъ рогомъ единорога на гербѣ подъ статуей герцога Уэльскаго, напротивъ Отеля Уатсона въ Бомбеѣ, должна лежать папироса, привязанная ея волосомъ. Мэтлендъ телеграфировалъ изъ Симлы въ Бомбей м-ру Бранту, прося немедленно пойти за папиросой, но м-ръ Брантъ не нашелъ ея въ описанномъ мѣстѣ. Г-жа Куломбъ говоритъ, что она должна была отнести эту папиросу, но что она „не подходила близко къ этому мѣсту“. Отсюда и неудача, не упомянутая м-ромъ Синнеттъ. Письма Блаватской къ Куломбамъ совершенно дискредитируютъ феномены съ папиросами и сразу видно, что всѣ тѣ, о которыхъ упоминаетъ м-ръ Куломбъ, могли легко быть устроены самой г-жею Блаватской. Въ первомъ приводимомъ имъ случаѣ съ г-жею Горданъ не говорится, гдѣ было „указанное мѣсто“, на которомъ нашлась папироса. Въ двухъ другихъ примѣрахъ папиросы нашлись въ мѣстахъ, гдѣ онѣ пролежали нѣкоторое время незамѣченными, пока ихъ не стали спеціально розыскивать и г-жа Блаватская, или Бабула — по ея приказанію — могли положить ихъ туда заранѣе. М-ръ Синнеттъ говоритъ: „для лицъ, которыя не видѣли, какъ дѣлала г-жа Блаватская свои феномены съ папиросами, не безполезно замѣтить, что она дѣлала не какъ какой-нибудь фокусникъ“-и конечно такимъ лицамъ трудно себѣ представить, съ какимъ глубокимъ убѣжденіемъ м-ръ Синнеттъ говоритъ о тождественности оторваннаго кусочка бумаги съ кусочкомъ, даннымъ перципіенту. (Occult World, стр. 63).

„Вы берете два листка бумаги и отрываете отъ обоихъ одинаковый уголъ. Вы дѣлаете изъ одного листка папиросу и кладете туда, гдѣ она должна быть окончательно найдена. Затѣмъ другую бумажку кладете подъ новую, которую разрываете на глазахъ зрителей, вкладываете одинъ изъ заранѣе оторванныхъ уголковъ ему въ руку вмѣсто того, который онъ видѣлъ, какъ вы разрывали, дѣлаете папиросу изъ другой части первоначальной бумажки, кладете куда вамъ нравится и приглашаете найти приготовленную папиросу. Не трудно придумать разнообразныя условія“.

Наивное замѣчаніе м-ра Синнетта, что увѣренность присутствующихъ въ отсутствіи всякаго плутовства можетъ быть обезпечена отмѣтками карандашемъ на папиросѣ, доказываетъ только его полное незнаніе, что такое фокусничество, такъ какъ изъ его же словъ видно, что отмѣтки дѣлала сама г-жа Блаватская и что когда это хотѣлъ сдѣлать капитанъ Мэтлендъ, она отклонила его предложеніе „отмѣтить или разорвать бумажку“. Затѣмъ далѣе:

„Когда папироса была сдѣлана, г-жа Блаватская встала и взявъ ее въ руки, стала вертѣть. По прошествіи 20 или 30 секундъ, шелестъ бумаги, сначала ясно слышный, прекратился“.