Современная жрица Изиды

Напротивъ, глубоко жаль, что она не продолжила своихъ разсужденій о Джонѣ Кингѣ. Впрочемъ, и сказаннаго ею совершенно достаточно для того, чтобы всякій читатель моего разсказа сразу призналъ въ этомъ Джонѣ Кингѣ первое появленіе на сцену нашего стараго знакомца, знаменитаго тибетскаго «махатмы» Моріа. Онъ только еще не облекся въ свой бѣлый тюрбанъ, а носитъ китайскую шапку «соуснымъ перевернутымъ блюдомъ», онъ покуда матерьялизованный духъ, являющійся при посредствѣ всякихъ медіумовъ, и называется Джономъ Кингомъ. Его пустила въ обращеніе не Елена Петровна, а медіумъ Вилльямсъ; но онъ уже «безпрестанно» посѣщаетъ нашу героиню и «стоитъ за нее горой». Онъ уже посылаетъ Олкотта въ Гаванну… Скоро онъ переодѣнется и превратится въ махатму Моріа или М., въ знаменитаго «хозяина».

Покуда дѣла идутъ хорошо и «кусокъ хлѣба» кажется обезпеченнымъ. Олкоттъ рекламируетъ Елену Петровну, какъ только можетъ. Она пишетъ объ этомъ и о своихъ успѣхахъ 24 марта 1875 г. изъ Филадельфіи:

«…Книга Олкотта производитъ страшный фуроръ… Въ книгѣ этой онъ много перемѣнилъ изъ своихъ писемъ, добавилъ и поубавилъ… и все-таки напуталъ въ моей біографіи Господь знаетъ чего: и князей, и бояръ и небывалыхъ генералъ-губернаторовъ — все, что ему не наговорили въ консульствѣ[109]. Такая досада, право, только смѣяться люди станутъ надо мною, подумаютъ, что стала въ Америкѣ пыль въ глаза людямъ пускать, съ дуру; а я такъ одного и ищу и добиваюсь только — чтобы люди забыли прежнюю Блаватскую, да оставили бы въ покоѣ и новую. Только кажется трудно. Я столько пишу во всѣхъ журналахъ, что имени не скроешь. Что ни день, то появляется новая исторія въ журналахъ. Блаватская была въ Африкѣ и летала съ Ливингстономъ на воздушномъ шарѣ. Блаватская обѣдала съ королемъ Сандвичевыхъ острововъ. Блаватская превратила въ спиритуалиста папу Римскаго, предсказала смерть Наполеону, вылечила отъ бородавокъ посредствомъ духовъ — лицо Испанской королевы и т. д. Господи, чего не сочиняютъ.[110] Вотъ ужь два мѣсяца какъ я не выхожу изъ комнаты съ своей перебитой ногой, а по газетамъ уже совершила въ это время кажется пять разъ кругосвѣтное плаванье. Даже и у Мормоновъ не оставляютъ въ покоѣ. Написали, будто-бы я провела нѣсколько дней въ Salt Lake City и заставила Бригама Юнга отречься отъ полигаміи. Одно добро, что я ихъ такъ напугала своими thundering articles, какъ они называютъ мои статьи, что всѣ журналы начинаютъ относиться съ большимъ решпектомъ обо мнѣ. Трусятъ видно. Въ Лондонѣ такъ расхваливаютъ, спасибо, за то, что одна стою за спиритуализмъ въ Америкѣ»…

Дѣла идутъ хорошо, а между тѣмъ гроза уже надвигается. Первый ударъ грома производитъ Кольби, издатель журнала «Banner of Light». «У меня идетъ съ нимъ сильная война въ настоящую минуту, за то, что онъ не хочетъ печатать моей второй статьи противъ Dr. Child'а о Кэти Кингъ», — пишетъ Блаватская, — «Вотъ и спиритуалистъ! Какой бы ни былъ религіозный фанатикъ американецъ, а все же въ немъ всегда проглядываетъ янки чистокровный. Ну вотъ и война».

За этимъ первымъ ударомъ раздаются другіе. Скандалъ съ Кэти Кингъ и прямодушныя печатныя заявленія старика Оуэна — производятъ весьма серьезныя послѣдствія: публика начинаетъ охладѣвать къ спиритизму. Въ такихъ обстоятельствахъ Блаватская, только-что было вошедшая въ моду, какъ спиритка, чувствуетъ, что ей легко и выйти изъ моды (вѣдь въ Америкѣ и то и другое совершается особенно быстро). Слѣдовательно, необходимо такъ или иначе поддержать интересъ къ свой особѣ. Необходимо придумать что-нибудь новое, свѣжее, неожиданное. И вотъ она, доселѣ (какъ это видно изъ ея писемъ) самая правовѣрная спиритка, мало-по-малу начинаетъ, конечно съ помощью того же Олкотта, ересъ въ спиритизмѣ и «создаетъ» свое оккультное прошлое. Прежде всего Олкоттъ включаетъ въ свою книгу описаніе скандала съ Кэти Кингъ и при этомъ, снова и уже по-новому, муссируетъ Блаватскую. Она пишетъ своему корреспонденту 12 апрѣля 1885 года:

«Въ подробномъ описаніи исторіи Katie King Олкоттъ дѣлаетъ изъ меня что-то таинственно ужасное, чуть ли не внушаетъ публикѣ подозрѣніе, что я или продала душу чорту, или же прямая наслѣдница графа Germain и Cagliostro. Не вѣрьте — я просто изучила въ Египтѣ и Африкѣ, въ Индіи и вообще на Востокѣ многое то, чего другіе не знаютъ. Я водила дружбу съ дервишами и правда, принадлежу къ одному мистическому обществу, но изъ этого не слѣдуетъ чтобы я уже сдѣлалась Апполоніемъ Тіанскимъ въ юбкѣ. Меня къ тому же очень любитъ John King духъ, и я его люблю болѣе всего на свѣтѣ. Онъ мой единственный другъ и если я кому обязана радикальной перемѣной въ мысляхъ жизни моей, стремленіяхъ и т. д., то это ему одному. Онъ меня передѣлалъ, и ему я буду обязана, когда отправлюсь „на чердакъ“, тѣмъ что не просижу цѣлыя столѣтія быть можетъ въ темнотѣ и мракѣ. John и я знакомы со временъ давнихъ, гораздо ранѣе, чѣмъ онъ сталъ матерьялизоваться въ Лондонѣ и прогуливаться съ лампой въ рукѣ у медіумовъ. Но вѣдь это васъ не интересуетъ я думаю».