СОВРЕМЕННАЯ ЖИЗНЬ

Больше ничего мне не снилось. Видимо проспал слишком долго. Вполне возможно, что на меня действовали химическая влага, принятая мной вместе с водой в душевой камере или лабораторная пища, которой напичкали меня в столовой?

В любом случае мне было не по себе, когда проснулся от какого-то шороха или шума.

Едва только открыл глаза, как тут же у меня стала болеть голова.

Резко подсочило кровяное давление. Тут же стала подниматься температура тела.

Ничего подобного со мной никогда не было.

В своей жизни кроме детских болезней больше ничем не страдал.

За несколько десятков лет всего несколько раз был в поликлинике по болезни зубов и всего только раз был в больнице, когда свалился с лестницы на улице и сильно ударился головой об двадцать четыре бетонных ступеней.

Ничего другого со здоровьем не было. Не успел толком сообразить, что со мной происходит, как раздвижная дверь открылась. В камеру моего заключения вошёл пожилой мужчина в белом халате.

Следом за ним вошёл тоже пожилой мужчина в полицейской форме. Искоса посмотрел на пожилого мужчину и едва не потерял рассудок. Мужчина был удивительно сильно похож на меня.

Со стороны можно было подумать, что мы близнецы-братья. В моей жизни несколько раз встречались близнецы или двойники, когда меня с кем-то путали.

Но настолько схожих своих двойников никогда не встречал. В этом был мой шанс на подмену с двойником, чтобы выбраться наружу из здания министерства.

Дальше сам придумаю, как скрыться от преследования со стороны спецслужб министерства обороны или спецслужб какой-то разведки. Надо быть особо внимательным к повадкам своего двойника.

– О! Милок! У тебя проблема со здоровьем. – сочувственно сказал доктор, проверяя мою температуру. – Тебе нужна помощь. Причём срочная, как телесная, так и душевная.

Доктор говорил со мной на деревенском акценте из российской глубинки. Можно было подумать, что сейчас нахожусь не в местах заключения зарубежного государства, а где-то в поволжском посёлке в камере заключения у доктора службы КГБ.

Даже манеры у доктора и полицейского сопровождавшего доктора точно такие, как у различных агентов служб КГБ, с которыми мне приходилось встречаться.

В то время, как доктор, исследуя меня постоянно сочувственно говорил. В это же самое время полицейский, сопровождавший доктора ни проронил ни единого слова.

Просто молчал как истукан. Видимо за годы службы в министерства или в службах разведки, мужика приучили держать язык за зубами, чтобы ничего не мог разболтать о своей службе.

Вполне возможно, что старик вообще глухонемой? Держится старик рядом с доктором как-то странно, словно читает по губам доктора его речь во время моего обследования.

– Придётся тебе, милок, принять таблетку-капсулу. – сочувственно, сказал доктор, протягивая мне в рот бледно-розовую таблетку-капсулу. – Надо сбросить тебе температуру. Иначе ты долго тут не протянешь.

Доктор положил мне в рот таблетку-капсулу. Налил из пластиковой бутылки в пластмассовый стакан воды и заставил меня запить таблетку-капсулу водой.

После чего приказал мне открыть рот и показать, что у меня имеется под языком. Убедившись в том, что добросовестно принял "лекарство", доктор собрал в свой старомодный саквояж все медицинские принадлежности и в сопровождении глухонемого полицейского быстро вышел за пределы камеры моего заключения.

Остался один под надзором камер и микроприбора, который сейчас находился внутри меня. Теперь агенты будут изучать мой разум. Едва только что-то щёлкнуло у меня в мозгу, как тут же сосредоточил своё мышление на космических звёздах.

Словно лежал ни на кровати в камере своего заключения, а лежал где-то ночью на траве и безразлично смотрел в звёздное небо. Совершенно не размышляя не о чём.

Поступал так, как посоветовал мне своим мышлением тот, который всю мою жизнь оберегает меня во время опасности возле меня. Видимо моя хитрость сработала.

Спустя какое-то время мне, вдруг, сильно захотелось сходить в туалет. Наверно, на мой желудок подействовало "лекарство"? Так приспичило, что едва успел добраться до сортира и сделать своё дело, чтобы очистить свой желудок.

С естественным облегчением тщательно помыл руки и лицо. Лишний раз убедился в том, что в туалете нет приборов наблюдения.

После чего вернулся в камеру своего заключения и лёг в постель. Свет тут же погас. Почувствовал приток своих свежих мыслей. Теперь никто и ничто не могло мне размышлять.

Мой организм был чист от прибора. Примерно через час после начала эксперимента надомной мне так сильно захотелось кушать, что готов был употреблять себе в пищу что угодно, лишь бы не умереть с голоду.

Точно знал, что мне не дадут умереть. Так как нужен на эксперименты живым, а не мёртвым. Трупы пока не научились размышлять. Поэтому мог не беспокоиться за свою жизнь и даже за своё здоровье.

Специальные службы и доктора сделают все, чтобы сохранить моё здоровье и мою жизнь. "Кролик" должен быть жив. Не успел, как следует попользоваться своими свежими мыслями, как в камеру моего заключения пришёл мой двойник.