Современная идиллия

Новая вещь Салтыкова имела огромный читательский успех, отмеченный большинством рецензентов. Отражением его можно считать самое количество отзывов на журнальную публикацию романа: в столичной и провинциальной печати их появилось около семидесяти [83]. Успех «Современной идиллии» тенденциозно пытались оспорить только «Московские ведомости»: «г. Щедрин» перестал быть «героем» «петербургской публики, чаруемой им ежемесячно <…> сатирами своими и идиллиями» [84]. Но, словно подтверждая горькую справедливость заключения Салтыкова, что современная публика лишена чувства ответственности за положение литературы (гл. XXVII!), в обстановке усиливающейся реакции русская критика откликнулась на отдельное издание романа лишь одной развернутой рецензией К. К. Арсеньева [85], вызвавшей возражение автора (см. выше): Салтыков не согласился с жанровым определением произведения («сборник»), оспорил характеристики его художественного строя («фельетонность» и «водевильность»).

Первые главы романа встретили единодушное одобрение: их отнесли "к лучшим опытам сатирического дарования" писателя [86]; была подчеркнута «необыкновенная едкость» сатиры [87], которая «касается коренных условий общественной, литературной и политической жизни» страны [88]. По мере развертывания замысла возникла резкая поляризация мнений. Реакционная пресса («Новое время», «Минута», «Гражданин», «Киевлянин») встречала каждую новую часть романа в штыки. Общественное действие сатиры пытались нейтрализовать фальшивыми обвинениями в художественной и нравственной несостоятельности ее («газетно-фельетонные упражнения», «резвые пошлости» для потехи «улицы») [89], упреками в односторонности «безотрадного» взгляда на жизнь, в неумении отражать «современность» [90]. Критики же либерально-демократической печати восприняли «Современную идиллию» как крупнейшее литературно-общественное событие: среди «черных дней» "ум и чувство читателя отдыхают над «Современной идиллией», которая будит «мужественные и честные гражданские чувства» и свидетельствует, что «не вовсе оскудела наша литература» – читаем в журнале «Дело» [91]; по утверждению другого рецензента, Салтыков здесь «словно говорит не от одного своего лица, но от лица всех лучших людей русского общества», поэтому «ни один писатель не читается так жадно» [92]. Следует признать, что текущая критика в общем справлялась с задачей истолкования нового произведения («Голос», «Эхо», «Сын отечества», «Одесский вестник» и другие издания посвятили ему целые серии статей), хотя, конечно, не охватывала всей идейной полноты романа и, оставаясь в целом на либеральных позициях, иногда пыталась смягчить непримиримую резкость салтыковского отрицания (этим в особенности грешат многочисленные статьи Аре. Введенского, собранные впоследствии в его книге «Литературные характеристики», СПб., 1903).

Отзывы на "Современную идиллию" позволяют проследить рост значения Салтыкова в глазах критики: если по поводу первых глав по инерции повторились старые упреки в идейной "неясности" и "легкости" салтыковской сатиры, то в 1882 г. к большинству рецензентов, даже недоброжелательных, уже пришло ощущение ее литературного масштаба. Делаются обычными сравнения Салтыкова с величайшими сатириками русской и мировой литературы: Ювеналом, Свифтом, Рабле [93], становится ясно, что он «достойно занял место Гоголя» [94]. Возникают попытки постичь художественную природу салтыковской сатиры: был понят ее неподражаемый стиль [95], замечена глубокая трагическая подкладка: «горький смех» [96], "трагические глаголы, что «жгут сердца людей» [97]. Но вполне принять смелость и глубину сатирического творчества Салтыкова оказалось не под силу рядовой газетно-журнальной критике, так и не расставшейся с упреками в излишествах «преувеличения» и «шаржировки».

Это смогли сделать корифеи русской литературы, оставившие глубокие и тонкие оценки "Современной идиллии". Неотразимую силу первых глав романа (публикации 1877–1878 гг.) лаконично охарактеризовал И. А. Гончаров: "читатель злобно хохочет с автором над какой-нибудь "современной идиллией" [98]. Продолжение вызвало восхищение И. С. Тургенева: «Такого полета сумасшедше-юмористической фантазии я даже у него не часто встречал» (П. В. Анненкову 25 сентября 1882 г.); «с <…> наслаждением прочел я <…> Вашу „Современную идиллию“ <…> Сила Вашего таланта дошла теперь до „резвости“…», «прирожденная Вам vis comica никогда не проявлялась с большим блеском» (M. E. Салтыкову 24 сентября 1882 г., 31 октября 1882 г.) [99]. По глубокому замечанию П. В. Анненкова, новые главы «Современной идиллии» «открывают бесконечные галереи для мысли <…> Что за размах у человека!» [100].