Совпадение

— Ты помогла сп*здить у меня 140 лямов! И это без учета убытков от обвала тотализатора! Я убивал и за меньшую сумму, Леля! Чтоб получить моральное удовлетворение, я мог и должен был уже разрядить в тебя обойму, но я не хочу! Ты такая сладкая, малыш, — Макс навалился на нее и удерживал в ладонях ее лицо, — Настолько сладкая, что я решил наплевать на все принципы ради тебя. Вот и ты забудь о том, как мы оказались в одной постели. Не пытайся дать определения твоему статусу — подстилка, моя девушка. Ты женщина, которую я безумно хочу, а я мужчина, которому ты отдаешься. Когда ты отбросишь все это лишнее, то останется главное — только ты и я.

Его руки снова исследовали все ее тело, не встречая никакого сопротивления с ее стороны. А когда его губы накрыли ее, то она опять ответила на его поцелуй.

Глава 18. Афтершок

Следующим вечером, вернувшись домой, Макс перерыл весь дом в поисках своей "гостьи". Он сам разрешил ей гулять по дому и прилегающей территории и теперь жалел об этом. Леля утром вышла из дома и не пришла в столовую ни к обеду, ни к ужину. Уже стемнело, на улице пошел дождь, а девушки нигде не было. Охрана была уверена, что территорию особняка она не покидала. Макс вместе с Гвоздем прочесали все этажи дома, но Леля как сквозь землю провалилась. Макс, взяв фонарь, отправился в сад. Злой, в намокшей рубашке он осматривал все уголки, которые выхватывал свет фонаря. В итоге он дошел до беседки, в которой они пили чай днем ранее. Луч упал на кокон из пледа, лежащий в кресле. Когда он подошёл ближе, то увидел ее. Леля спала, поджав под себя ноги и, накрывшись пледом с головой. Рядом на столе лежали листы бумаги, сплошь исписанные убористым почерком. Макс посветил на текст и увидел бесконечные формулы, ряды цифр — особый математический язык, понятный только избранным, о которых ему говорила Леля. Макс откинул угол пледа с ее лица. Длинные ресницы отбрасывали тени на щеки, белокурые локоны разметались по спинке кресла, а бледно-розовый бантик ее губ приоткрылся, словно приглашая к поцелую. Макс провел тыльной стороной ладони по ее щеке, чтоб разбудить, не испугав. Но Леля вздрогнула и рванулась, чтоб резко встать. Макс удержал ее на месте за плечи.

— Тише, Леля, не беги. Все хорошо, малыш, — он заглядывал с нежностью ей в глаза, — Ты, что сидишь здесь целый день?

Леля кивнула.

— Звёздочка, на улице холодно. Ты заболеешь. А ещё ты целый день не ела. Леля, я рассчитываю нещадно драть тебя каждую ночь. Тебе надо быть полной сил, чтоб выдержать этот секс-марафон. А ты, судя по всему, решила все саботировать? Ты не оставляешь мне выбора, придется, тебя снова запереть, — Макс поднимал ее с кресла на руки, отбросив плед.

— Нет, пожалуйста, Макс не надо прошу. Я не могу находиться в комнате. Там мне все напоминает о… — взмолилась она, сминая в пальцах, полы его промокшей рубашки.

Она не договорила, но Макс догадался, о чем она. В этой комнате он пристегивал ее наручниками, чуть не пристрелил, топил в ванной. "Вот же я толстокожий баран, мне даже в голову не пришло, что на нее это так эмоционально давит. Нежная, моя зефирка", — размышлял Макс, занося ее в дом.

— Значит, переселю тебя к себе в спальню. Там будешь меня ждать по вечерам в кружевных трусиках, — Макс уже мурчал ей на ухо, представляя эту картину.

— Пожалуйста, не запирай. Не отнимай у меня остатки свободы, Макс, — она положила ладони ему на щеки, и тон ее голоса и этот жест выдернули его из похотливых мыслей.

— Леля, в этом доме есть бассейн, бильярд, библиотека, спортзал, кинотеатр — и все это в тепле и под крышей, а ты намерена целый день торчать в промозглом саду, да ещё под дождем! — возмущался он, направляясь с ней на руках, в столовую.

Леля больше не умоляла словами, она молила взглядом. И Макс не выдержал этого молчаливого напора.

— Хорошо! Уговорила, черт возьми! Но, будешь тепло одеваться. Обедать будешь по часам, а за ужином я сам прослежу. И если хоть раз чихнешь или, не дай Бог, кашлянешь, то больше на улицу ни ногой! — рявкнул он, усаживая ее на стул и пододвигая к ней тарелку с едой.

Леля улыбнулась и робко прикоснулась губами к его щеке. Макс почувствовал, как нега накрыла его теплой волной. Отчаянно захотелось, чтоб она сделала так ещё раз. Казалось бы, невинная ласка, а Макса унесло от нее. Только Леля так действовала на него, только с ней хотелось простых прикосновений и объятий.

Когда обе их тарелки были пусты, Макс опять поднял ее на руки и понес по коридорам дома.

— Зачем ты меня несешь? Я могу идти сама, — удивлялась Леля.

Макс проигнорировал ее вопрос. Он не мог признаться ей, что ему просто нравиться носить ее на руках, прижимать к себе, слышать биение сердца. Нравиться, когда ее тонкие пальчики лежат на его затылке, когда запах ванили окутывает его, и когда ее голубые глаза сверкают так близко. Макс принес ее в домашний кинотеатр и усадил на большой мягкий диван. Он прижал ее к своему боку, обнял и положил горячую ладонь ей на бедро. Леля напряглась, она никак не могла привыкнуть к этой близости с ним.