Совпадение

 – Да, хорошие… Мы разводимся, – Миле показалось, что Руслан говорит лобовому стеклу, но на всякий случай кивнула. – Подали на развод месяц назад. Скоро уже…

 Руслан не понял, для чего сказал это. Его мысли блуждали далеко за пределами салона седана.

 – Плохо, – Мила вздохнула и покосилась на пару мягких игрушек на заднем сиденье авто.

 – Плохо, – машинально подтвердил Руслан.

 – Почему разводитесь? Можешь не отвечать, конечно.

 Для чего Мила задала этот вопрос, она и сама не поняла. Любопытно ей не было. Просто, чтобы что-то сказать? Заполнить неуютную тишину словами? Скорей всего… 

 – У неё другой. Банально.

 – Как самому, так все герои, а женщине, выходит, ничего нельзя. Женщину нельзя простить? Может, это просто… интрижка.

 Мила мгновенно вспомнила поцелуй в кабинете. Не слишком-то Руслан был похож на человека, который раскаивается в собственном поступке. Скорее – на твёрдо отдающего отчёт в своих действиях, уверенного в себе, собственной неотразимости ловеласа. Кобеля, если говорить совсем простым языком.

 – Почему «нельзя простить», можно, конечно. Всё можно простить. У нас двое детей, не до принципов, – Руслан продолжил пялится в лобовое стекло. – Простишь, куда денешься. Я ведь и сам не ангел… Только ей прощения моего не нужно. И меня прощать она не собирается.

 Мила вздохнула. Смотрела в окно на неспешно проплывающими людьми, которые кутались в шубы, тёплые пуховики. Дети шли с замотанными шарфами носами. Только молодые парни шли без шапок, отважно морозя себе уши и носы.

 – Прости, не нужно было тебе говорить. Метро. – Машина плавно остановилась у станции – Честно, довёз бы домой, но нужно возвращаться на работу, уладить пару вопросов.

 – Ничего, бывает, – сказала Мила, а что ещё ответишь на нечаянное, никому не нужное откровение? – Спасибо, Руслан. За то, что с тортами помог и сейчас подвез. Спасибо.

 – А за поцелуй? – Руслан посмотрел на румяные с мороза щёки и пряди волос из-под шапки, – За поцелуй спасибо не полагается?

 – Спасибо и за поцелуй…

 Мила посмотрела слишком настороженно, что сильно удивило Руслана. Складывалось впечатление, что когда Мила не бежала, хотя бы перебирала нервно ногами, она смотрела на людей с огромной долей подозрительности. Будто ожидала в любой момент подвоха. Предпочитала быть готовой ко всему.

 Руслан ещё раз внимательно посмотрел на Милу  Если бы Руслан не знал о том, что у неё есть дочь-школьница, он бы дал Миле Владимировне лет двадцать пять, никак не больше. Мягкий овал лица, прямой нос, чувственный рот без следов инъекций. На губах поблёскивал блеск. Руслан вдруг вспомнил, как было хорошо целовать её. Позволить повиснуть на себе. Придерживать, прижимать к себе, контролируя силу и собственное, ярко вспыхнувшее желание.

 – Хочу поцеловать тебя, можно? – внезапно даже для себя выдал Руслан.

 – Нет, – Мила посмотрело еще более настороженно. – Нет,  твёрдо повторила она. Не надо решать за мой счёт свои личные проблемы.

 Она быстро открыла дверь, аккуратно закрыла и, ёжась, побежала к вестибюлю метро.

Глава 5

Руслан пришёл в ночной клуб с компанией подвыпивших приятелей. Он и сам был навеселе и намеревался догнаться. Со сцены лилась динамичная живая музыка. Басы били по мозгам, отдавались в животе, гитара переливалась звуками. Здоровенный, мощный солист в кожаной жилетке, поверх обнажённого торса в татуировках, зажигал зал.

– Смотри, – Андрюха – один из компаньонов Руслана на вечер, махнул в стороны сцены, – Во лупит, ты посмотри на неё! Красавица!

За ударной установкой сидела хрупкая девушка, издали совсем девчонка, и лихо рубила карданный ритм, никак не меньше двести на метрономе, с шикарными качественными сбивками. Покачивала головой в такт музыке, размахивала палочками, смотрела в зал с задорной улыбкой.

Когда песня закончилась, солист что-то прокричал в микрофон. Сидевшие за первыми столами, явно знакомые исполнителей, одобрительно зааплодировали, раздалось несколько громких выкриков. Здоровяк махнул рукой в сторону девушки за ударной установкой, та помахала рукой, отправила несколько воздушных поцелуев. Выбравшись из-за установки, она спрыгнула со сцены в зал, уступив место патлатому, тощему парню.

Руслан не выпускал из вида Милу, – а спрыгнувшая со сцены была именно она – в простом тёмном платье в мелкий то ли горох, то ли цветочек с рядом мелких пуговиц от горловины до низа. Длина платьица едва доходила до середины бедра, демонстрировала офигенно стройные ноги. Несколько пуговиц сверху были расстёгнуты.

Мила покачивалась в танце, иногда откидывала волосы с лица, выгибалась. Простой покрой и мягкая ткань платья оставляли мало простора для фантазии, смотрелось бесподобно.

Пожалуй, раздражала Руслана только обувь на Миле. Сапоги с немыслимыми заклёпками, шипами, на высокой, тракторной платформе. И тёмные браслеты из грубой, чёрной кожи, которые вились вокруг запястья, поднимаясь выше локтя.