Совокупный грех

«Ну, вот и наступил твой смертный час, Игорек! – пришла в голову черная мысль. – Можно и о душе подумать». Сердце мое затрепыхалось, горло будто обхватил стальной обруч, и мне нечем стало дышать. Я закрыл глаза, и тут мне явственно представилось, как вылетевшая из канала ствола пуля пробивает мой лоб, рассекает мозги, а потом выносит из затылка кусочки черепа и мозгового вещества, как это было в случае с Шумилиным, летит дальше, а я замертво падаю на бетонный пол гаража. «Господи, прости меня за все мои грехи!» – подумал, и тут раздался выстрел. Я даже ничего не почувствовал. Спасибо тебе, Боже, за то, что послал мне такую легкую смерть!

…Прошла секунда, другая, третья, но ничего не происходило, сознание не угасало, я стоял также на своем месте и даже не падал. Но все же я услышал звук рухнувшего тела. Да, наверное, это я умер и упал, и теперь моя бессмертная душа тренера детско-юношеской спортивной школы размышляет над моим бренным телом. С трудом разлепил тяжелые веки и увидел, что стоял на том же месте, а вот Легков лежал навзничь на спине. Одна его рука, та, что с пистолетом, была откинута в сторону, левая лежала вдоль туловища, ноги были вольготно разбросаны по сторонам, а во лбу, именно в том месте, куда он мне целился, было входное отверстие, а на стене гаража, как я увидел, сгустки крови и ошметки мозга.

«Что же, пистолет у него в обратную сторону, что ли, стреляет?» – промелькнула в голове нелепая мысль. Но нет, конечно же, такого не может быть. Я очень медленно обернулся, выходившая в сад позади меня дверь была открыта. В проеме стоял адвокат Маринов и держал в руке «беретту». Суставы у меня в коленях настолько ослабли, что я еле стоял на ногах.

– Владислав Олегович, мне вас сам бог послал! – проговорил я отказывающимся ворочаться от пережитого страха языком. – Как вы здесь оказались?

Хладнокровия Маринову было не занимать. После случившегося он был спокоен, словно не человека только что грохнул, а прихлопнул таракана. Вот только холеное лицо адвоката чуть побледнело да темный галстук его фирменной желтого цвета рубашки стал будто узок. Маринов свободной рукой ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу. Видимо, дышать ему стало легче, и он проговорил:

– После вашего звонка я почувствовал беспокойство, которое все нарастало. Не выдержал, прихватил «беретту», на которую у меня есть разрешение, сел в машину и поехал сюда, в этот дом, благо адрес я знаю, сам занимался оформлением покупки особняка. И приехал, по-видимому, вовремя.

– Действительно, вовремя, Владислав Олегович! – произнес я, чувствуя вновь появившуюся в ногах твердость и ощущая, как ослабевшее после стресса тело снова наливается силой. Не знал, как отблагодарить отважного адвоката. Раскинул в сторону руки и пошел к нему, рассчитывая заключить своего спасителя в объятия. – Я ваш должник, Владислав Олегович! – произнес я тоном, преисполненным благодарности.

Но Маринов неожиданно навел на меня оружие.

– Оставайтесь на месте, Игорь Степанович! – произнес он сурово, и его красивое лицо приобрело хищное выражение.

Я оторопел:

– В чем дело, Владислав Олегович?!

– Выбросьте, пожалуйста, нож и отойдите к стене, – неожиданно осипшим голосом произнес адвокат.

Интеллигент до конца остается интеллигентом, даже в такой нелепой ситуации, когда он с оружием в руках является хозяином положения и приказывает, Маринов говорит «пожалуйста». Уверен, если бы у него было чуть больше времени, то он, перед тем как убить Легкова, сказал бы «извините» и выстрелил ему в лоб или вообще попросил прощения и только потом нажал на спусковой крючок.

– Я вас не понимаю, Владислав Олегович! – сказал я громко и четко, стараясь отрезвить адвоката. – Что за нелепое требование?!

– Я повторяю, – повысил Маринов голос чуть ли не до визга. – Бросьте нож и отойдите к стене!

«Пальнет еще сдуру! – подумал я, кинув взгляд на труп Легкова, из-под головы которого натекла уже приличная лужица крови. – С него станется!» Я демонстративно отбросил нож в сторону, отошел к стене и встал рядом с бойлерной.

– Но вы мне можете объяснить, что все это значит? – спросил я обескураженным тоном.

Маринов двинулся ко мне, все так же держа меня на прицеле.

– Не знаю, что здесь произошло и где Зоя Павловна, но я хочу до приезда полиции чувствовать себя в безопасности.

– Поверьте мне! – с воодушевлением воскликнул я. – Я тоже хочу, чтобы приехала полиция. – А Зоя Павловна… – у меня защемило сердце, когда я вспомнил о событиях, предшествующих нападению на меня Легкова, ибо страх за собственную жизнь заставил меня забыть обо всем на свете, в том числе и об обнаруженном мною трупе. – Ее убили, и ее мертвое тело лежит в багажнике.

Ни один мускул не дрогнул на лице адвоката – вот это выдержка!

– Тем более ситуация стала сложной, – произнес он холодно. – И я бы не хотел, чтобы она вышла из-под контроля. А потому до того, как я съезжу за полицейскими, желаю, чтобы вы посидели в бойлерной. Пройдите, пожалуйста! – Он сделал движение пистолетом в сторону двери, за которой располагался котел отопительной системы.