Совок-10

— Ты откуда такой прошаренный? — скривил в гримасе свою рожу камерный старшой, доставая из своего сидора газету, — Может, ты по малолетству годишку-другую оттянул? — уставился он на меня своими колючими буркалами.

— Не был я на малолетке! — покачал я головой, — И на взросляке не был, — Я сам по себе умный!

К другой ручке бачка присоседился Витёк, а парашу пришлось нести Дивану и худому босяку из старожилов.

Всё время похода на дальняк я думал о двух вещах. Передал ли Дергачев мое послание Пане и делают ли сейчас шмон в нашей «хате». Вроде бы не должны. Насколько мне помнится, если обыск не сверхплановый, то его чаще всего проводят утром. В СИЗО его делают во время утренней прогулки жуликов в дворике. А в ИВС квартирантов просто выгоняют из «хаты» в продол и там выстраивают в шеренгу. Нет, не должны шмонать сейчас «хату»! Тем более, что Васильич и Витёк видели, что «мульку» я сунул в карман, а потом уже нигде не шарился, чтобы её спрятать.

Опасался я за другое. На всякий нехороший случай я сотворил себе оружие. До ужаса примитивное, но хоть какое-то. А за неимением барыни, в этих условиях сойдёт и прачка. Как бы там ни было, но даже при всех расчетах, что до обеда меня трогать никто не будет, мне следует быть готовым ко всему.

Чифирнуть еще разок у сокамерников не получилось. Постоянно и с рваными периодами к глазку со стороны продола подходил вертухай и заглядывал в глазок. Больше всех по этому поводу выражал своё неудовольствие косоглазый.

Проверка камеры прошла штатно. Вертухай зачитал пофамильно свой кондуит прицепленный поверх фанерки и каждый из сидельцев, в том числе и я, голосом подтвердили своё наличие.

Какое-то время после отбоя я сёк поляну. В тусклом свете ночника, вмурованного за металлической сеткой в стену, я через прикрытые веки следил посматривал на сокамерников. Однако нервное напряжение, которым был полон этот день и усталость, взяли своё. Проспал я, как младенец до самого подъёма. Нас сводили на утреннюю оправку, где все заодно и умылись.

Зарубав пахнущую комбижиром кашу из сечки и запив её прохладным чаем, я наткнулся на две пары глаз. Исподволь, но нетерпеливо и синхронно поглядывавших на меня.

Это как же их надрочили на получение у меня «мульки», если они наплевали на конспирацию и приличия! Драконить агентуру я не стал и изображая колеблющегося профессора Плейшнера, отдал косому Виктору скрученную «маляву».

— Иди сюда! — поманил я к окну косоглазого почтальона-общественника, — Городскую прокуратуру на Степана Разина знаешь? — спросил я передаста.

— Ну! — насторожился Витёк, — Знаю, только на хера мне она? — переглянулся он с греющим уши Васильичем.

— Туда доставишь! — кивнул я на свою депешу, которую он еще не успел спрятать и держал в руках. — На второй этаж поднимешься и прямиком в приёмную прокурора! Скажешь секретарше, чтобы сообщила шефу, что ты ему письмо от Корнеева принёс. Да, и «мульку» ей ты не отдавай, скажи, что велено передать в руки! Лично самому!

— Ты чё⁈ — воскликнул Витёк, но при этом он опять зыркнул на своего старшего. — Кто меня к прокурору пустит⁈

Но заметив какой-то знак Васильича, быстро успокоился. Очевидно, вспомнив, что послание дальше курирующего опера никуда не пойдёт.

— Запомни и не перепутай — старший советник юстиции Валерий Ефимович Красавин, — в третий уже раз повторил я косоглазому вестнику данные подставленного бедолаги.

— И скажи ему, что я просил четвертак тебе передать! В «мульке» я это дело указал, так, что требуй уверенно! Всё запомнил?

Витёк также, шепотом, заверил меня, что запомнил всё и уже в который раз бросил короткий взгляд в сторону двери. По какой-то случайности, в той же стороне сидел за столом Васильич.

К следаку Витька выдернули, когда было уже далеко за девять часов.

Теперь мне оставалось только одно. Ждать.

Глава 15

Как и следовало ожидать, косоглазый от следака обратно в камеру так и не вернулся. Его консультант Васильич своего прежнего ненавязчивого интереса ко мне уже не проявлял. Но к заготовке «дров» для приготовления «блатной каши» привлечь не постеснялся. Видать и ему, человеку, проводящему большую часть в таких вот «командировках», глотать едкий дым от горящих тряпок и полиэтилена тоже не в масть.

Наши интересы с глав-барабанщиком «хаты» в этом вопросе совпадали. Дышать канцерогенами я тоже не хотел. И в то же время, отказываться от грева с его стороны я так же не собирался. Чифир, если он в меру и не каждый божий день, то почему бы и нет?

Подбодрившись в кругу порядочных каторжан босяцким допингом, я только и делал, что непрерывно морщил свой ум. И, чем ближе к обеду, тем интенсивнее его морщил.

Часам к двум-трём пополудни должно со мной всё решиться. Либо Эльвира и Пана меня отсюда вытащат, либо те, кто меня сюда упаковал, создадут мне духоту. Интенсивную и беспредельную. Ровно потому, что времени у них играться со мной в цивилизованные бирюльки уже не осталось. По моему мнению, они и вчера уже опаздывали.