Совмещение

— Посоветуйся с невестой, — предложила Мэл. — Вряд ли ей хочется, чтоб ты вот так легко отказался и от нее, и от богатства. Один час со мной — а я обещаю, это будет приятный час, — и остаток своей жизни ты проведешь, с кем захочешь. Неужели так трудно выбрать?

Стайл посмотрел на Шину. Он раньше предлагал ей прилюдно ревновать его, и, как он позже увидел, она подошла к его совету очень серьезно и соответствующим образом перепрограммировала свои реакции. Однако сейчас она боялась за его жизнь и благосостояние, которые вот-вот рухнут из-за его отказа Мэл. Она хотела, чтобы он принял выгодное предложение, невзирая на ее чувства. Шина была машиной, но также была и женщиной. Ее логика подсказывала одно, а женская сущность — другое. Он подумал о Голубой Леди — он знал, что она чувствовала бы себя почти также. Голубая Леди знала, что в данный момент его любовь принадлежит ей, а кому принадлежит его тело — было уже не столь важно. Мэл предложила феноменальную плату за секс, и в физическом плане данная услуга особого труда Стайлу не составит. Одним поступком он выигрывал сразу все. Вот только сам он не был ни машиной, ни женщиной.

— Нет, — ответил Стайл. — Если я изменю себе сейчас, продавшись за власть, то, значит, морально слаб, и потому мне нельзя доверять такую власть.

Он услышал слабый вздох, почти что всхлип, — Шина понимала, что он накликал беду.

Лицо Мэл окаменело.

— Смотри, на глазах у всех этих людей ты отвергаешь меня снова. Назло мне ты согласен все потерять!

Она подняла руку с двумя оставшимися фишками и занесла ее над отрицательной чашей. Улыбки на лицах врагов стали еще шире, а Стайл начал подозревать, что если бы смог отмотать время на несколько секунд назад, то выбрал бы другой ответ. Как он мог так запросто отказаться от всего — не только от друзей, но и от возможности спасти миры? Кому нужна честь, ведущая к полному уничтожению?

Однако рука Мэл замерла, и Стайл догадался: она просто дразнит его и остальных Граждан.

— Твоя честь и чувство собственного достоинства — вот то, что очаровывает меня больше всего. Говорят, у каждого есть своя цена. Очевидно, в твоем случае ни деньги, ни власть не могут купить даже столь малый пустяк. Какова же она, твоя цена? Ты мужчина, который делает то, что хочет сам, а не то, что вынуждают делать обстоятельства, даже если путь преграждает адское пламя. Мужчина редкостной отваги. За это я с неохотой вынуждена дать тебе один грамм. — И она бросила одну фишку в чашу Стайла, снова выровняв весы.

О, да она просто дразнит всех!

— А вот я… — продолжила Мэл, опять насупившись, — … далеко не всегда сдерживала обещания. Когда мне самой угрожала опасность, я сдалась и предала тебя, заперла тебя в шахте, чтобы дождаться окончания собрания. Я не знала, что твои механические друзья вызовут на подмогу существо с другой стороны Занавеса. Я должна заплатить за свое предательство. Я не настолько сильна духом, как ты, и, возможно, это та неявная причина, по которой ты отвергаешь меня. Стайл, прости меня за то предательство. Ты прощаешь меня?

— Прощаю, — ответил он, радуясь про себя, что услышал от Мэл эти слова. Она была живым примером того, какое сильное давление может оказываться даже на Гражданина.

Мэл положила последнюю фишку на тарелку Стайла, сместив баланс в его пользу. Стайл догадывался с самого начала, что именно так она изначально и собиралась поступить, а все ее рассуждения и метания были всего лишь частью представления; хотя полной уверенности не было до самой последней секунды. Она ведь могла легко его погубить!

Противники Стайла угрюмо молчали — их план провалился из-за каприза женщины, а Стайл сохранил свой статус и теперь был самым могущественным Гражданином на планете. Они не смогут запретить ему жениться на Шине и сделать ее своей наследницей, что в свою очередь означает появление прецедента признания разумной машины, а это повысит положение друзей Шины в социальной иерархии Протона. Предполагалось, что грядущее совмещение и выравнивание энергий не должны изменить этот расклад.

— Деловое собрание объявляется закрытым, — произнес председатель. — Теперь все могут отдохнуть и расслабиться.

Музыка стала громче, появились роботы-официанты. Главную музыкальную партию исполняла девушка с цимбалами — этот инструмент исторически предшествовал пианино. Она ударяла по натянутым струнам двумя обтянутыми кожей молоточками, превращая эти удары в очень красивое звучание. Все это гармонировало с тематикой Шанду, так как сей инструмент упоминался в поэме Кольриджа.

Граждане принялись танцевать, как ни в чем не бывало. Так как с особенностями средневекового китайского танца мало кто был знаком, то люди танцевали кто во что горазд, словно находясь на обычном танцполе. Музыка стала настолько громкой, что для дальнейших разговоров надо было кричать непосредственно в уши собеседника.