Совмещение

— Теперь мы проанализируем второе стихотворение для технической оценки, — сказал Компьютер.

Стайл шагнул к экрану. Он поймал себя на мысли, что смотрит в стеклянные глаза робота сквозь напечатанное стихотворение. Он посмотрел чуть в сторону и увидел мужчину-раба. Он мог видеть кого угодно по своему выбору, просто смотря в соответствующем направлении. Вся группа судей находилась на его экране.

— Мое стихотворение называется «Догадки», — сказал он и начал читать:

Благородство есть у оборотня-суки.
В победу превращает проигрыш слоновьей кости куб.
Способно волшебство соединить со льдом огонь.
Раба Игра преобразует в господина.
Зло будущего скрыто в тишине.
И часть от той потери есть любовь.
Должны прислушаться мы к Гавриила рогу,
Судьба — та вещь, которой нам не обмануть.
Значение имеет все: большой дракон и мелкий таракан.
Коль связаны, то мы должны друг с другом быть учтивы.
Судьбу определяет нашу Бога флейта,
Что рушит горы и сотрясенье делает земли.

Он устанавливал глазами контакт с каждым судьей по очереди по мере чтения и видел их реакцию. К несчастью, ничего хорошего она не сулила. Некоторые хмурились, некоторые смущались. Понимания не было. Они либо не принимали форму, либо не понимали содержания.

— Это белый стих, — констатировал Компьютер. — Здесь нет последовательного стихотворного метра, нет рифмы. Это не следует воспринимать как дефект. Ключевые слова размещены на конечных позициях, в правильном порядке, по одному на строчку, без дополнительных строк. В конце большинства строк имеются естественные паузы. Как белый стих я оцениваю его технически на тридцать девять баллов.

В груди у Стайла защемило. Остальные судьи прислушаются к мнению Компьютера, и он получит среднюю оценку за техническую часть ниже, чем у Руи.

Он не ошибся в своих ожиданиях. Женщина-рабыня поинтересовалась, можно ли вообще считать поэзией эти стихи, так как ей они показались обычными предложениями. Остальные были более равнодушны. Средний балл получился тридцать восемь. Стайл был на пять очков позади.

Теперь наступила очередь обсудить содержание. На этой стадии ни одному из поэтов не разрешалось говорить: считалось, что если стихи не говорят сами за себя, то они несостоятельны.

— Это простое изложение позиции автора, — сказал Компьютер по поводу произведения Руи. — Она явно ощущает холодность со стороны ее друга-мужчины, и диктует ему ряд условий для продолжения их связи. Я не могу определить других смыслов, кроме вышеуказанного. Поэтому отношу это произведение к разряду легкой поэзии. Оценка: тридцать пять.

«Хороший знак, — подумал Стайл. — Если остальные прислушаются к мнению робота, то ее общая оценка снизится».

— Было бы неплохо, если бы машинам запретили оценивать любовные отношения между людьми, — заметила женщина-рабыня. — Я считаю, это хороший нагоняй для мужчины. Он настоящий таракан, если называет ее такими именами, и я всецело ее поддерживаю. Я говорю: пятьдесят.

Стайл внутренне содрогнулся. Ему нужно нагнать проигрыш в пять баллов, и он полагал, что они смогут оценить его стихотворение в среднем в сорок баллов. Направление, заданное Компьютером, позволяло надеяться на выравнивание счета. Но эти пятьдесят очков были катастрофой.

Однако мужчина-Гражданин был более критичен:

— Мне определенно не хотелось бы встречаться с женщиной, излагающей свои любовные отношения в таких терминах, хотя я полагаю, если она смогла найти себе мужчину, согласившегося на такое, то это их личное дело. Я не понял одну строчку: «Горящим над трубкой ночью и днем». В этом есть какой-то смысл?

— Конечно, господин, — откликнулся мужчина-раб. — В стародавние времена на Земле люди пользовались газовыми горелками, газ подавался по трубе, а из трубы выходило пламя. Таким образом она сравнивает себя с пламенем. Это разновидность каламбура, на самом деле.

Гражданин пожал плечами.

— Остроумно, — сказал он с кислой миной. — Я оцениваю это в тридцать очков.

Стайл заметил, как вздрогнула Руя. Но сам он, хоть и сетовал на недалекость ума этого мужчины, все же был рад такой оценке. Такая оценка снова оставляла ему шанс.

Следующим был мужчина-раб.

— Если она получит статус Гражданина, то сможет выставить свои условия, — сказал он, и остальные засмеялись. В этот раз они поняли шутку. — Мне хотелось услышать что-нибудь более глубокое, чем это, какую-нибудь социальную проблематику, а не только требование женщины. Оценка: тридцать два.

Надежды Стайла стали еще крепче. Теперь, если только другая женщина не ответит женской солидарностью…