Совладающее поведение. Современное состояние и перспективы

Для исследования особенностей совладающего поведения женщины на этапе принятия роли матери использовались опросник многомерного измерения совладающего поведения CISS (Coping Inventory for Stressful Situations) или «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях» (N. Endler, J. A. Parker), адаптированный Т. Л. Крюковой (2001); опросник «Ways of Coping Questionnaire» или «Опросник способов совладания» (Lazarus, Folkman, 1988), адаптированный Т. Л. Крюковой, Е. В. Куфтяк и др. (2004); метод цветовых выборов или МЦВ (модифицированный тест Люшера), адаптированный Л. Н. Собчик; методика PARI или Опросник родительских установок и реакций (Е. Шефер и Р. Белл), адаптированный Т. В. Архиереевой (2002); методика «Личностный дифференциал»; методика «Шкала семейной поддержки» (C. Dunst, C. Trivette, A. Deal), адаптированная Р. Ж. Мухамедрахимовым; проективная методика «Рисунок „Я и мой ребенок“» (Г. Г. Филиппова); наблюдение за особенностями взаимодействия матери и ребенка на основе методики М. Эйнсворт. Для обработки полученных данных использовались методы математической статистики.

Исследование проводилось на базе женских консультаций № 1 и № 3 г. Костромы, Школы подготовки к родам МУЗ ГП «Центр психотерапии и практической психологии» г. Костромы и Городского семейного клуба «Девять плюс», Костромского государственного университета имени Н. А. Некрасова на протяжении трех лет (2001–2003). В нем приняли участие 160 женщин, из которых была выделена экспериментальная группа в количестве 50 человек в возрасте от 20 до 33 лет. Контрольную группу (N = 50) составили женщины того же возраста, не имеющие детей.

Выборка формировалась таким образом, чтобы максимально исключить влияние серьезных стрессовых факторов на ситуацию материнства, таких, как «нежеланная беременность», «юное материнство», «неполная семья», «патология беременности», «кесарево сечение», «послеродовая депрессия», «ребенок с нарушениями в развитии». Гомогенность выборки по этим параметрам не исключает ее репрезентативности, так как в исследовании приняли участие женщины с разным уровнем образования, разного социального положения и профессий, имевшие разные мотивы беременности, воспитывающие как дочерей, так и сыновей.

Исследование носило лонгитюдный характер и проводилось с каждой женщиной в четыре этапа в течение двух лет. На первом этапе в процессе индивидуального консультирования выяснялись возможность участия женщины в исследовании, соответствие индивидуальных характеристик заданным параметрам. На втором этапе участницам исследования, находящимся на втором-третьем триместре беременности, предлагалось ответить на вопросы интервью и стандартизированных методик, фиксировалось их психоэмоциональное состояние. На третьем этапе, по прошествии 4-х месяцев после рождения ребенка, происходила встреча с испытуемыми и их детьми в домашней обстановке (по возможности в отсутствие мужа или родителей), во время которой женщина повторно отвечала на вопросы предложенных методик, рисовала рисунок «Я и мой ребенок». Кроме того, во время этой встречи проводилась беседа о жизненных трудностях, велось наблюдение за поведением матери и ребенка, измерялось психоэмоциональное состояние. На четвертом этапе, после того как ребенку исполнялось 18 месяцев, происходила встреча с участницами для контроля общего психологического состояния матери и ребенка.

Результаты исследования и обсуждение

Проанализировав выраженность, динамику, взаимосвязи между компонентами роли матери: родительские установки, самооценка (личностная, ролевая, зеркальная) и их отличие от тех же параметров контрольной группы, а также взаимосвязь этих ролевых компонентов с такими показателями, как возраст женщины, образование, стаж брака мы пришли к следующим выводам.

Во-первых, в отличие от молодых женщин, еще не имеющих детей, беременные женщины из экспериментальной группы более склонны к проявлению «власти в роли матери» (p < 0,02) и «ускорению развития своего ребенка» (p < 0,04), что объясняется спецификой отношений беременной женщины к своему ребенку, ощущением ответственности за его жизнь и здоровье. После рождения ребенка матери экспериментальной группы более склонны к «поощрению зависимости ребенка от матери» (p < 0,03) (в сравнении с контрольной группой) и к «обереганию ребенка от трудностей» (p < 0,05) (в сравнении с периодом беременности). В целом после рождения ребенка родительские установки женщин становятся более выраженными и определенными.

Во-вторых, гипотеза о противоречивости структуры родительских установок женщин на этапе принятия роли матери подтвердилась. Факторный анализ показывает, что все эти установки не группируются в факторы, а разбросаны и перемешаны между собой.