Стратегии контроля поведения как предшественники копинг-стратегий у детей-близнецов раннего возраста[10]
Целью работы было изучение контроля поведения как регулятивной функции субъекта в конкретных ситуациях на ранних стадиях его развития. Объектом исследования были моно– и дизиготные близнецы, прослеженные лонгитюдно в возрастах 4, 8, 12, 18, 24, 30, 36 и 42 мес. Стратегии их контроля поведения в проблемной ситуации (ситуация психологического тестирования) анализировались по разработанной схеме. Предполагалось, что ситуативная реализация контроля поведения и использование стратегий будет зависеть от особенностей организации индивидуальности детей, предшествующей субъектности, в частности, от уровня развития отдельных компонентов контроля поведения.
Наблюдается гетерохрония развития ситуативного контроля поведения в группах моно– и дизиготных близнецов, связанная с количеством и спецификой поддержки взрослого, а также различный характер связей между обобщенными и ситуативными оценками контроля поведения и между ситуативным контролем поведения и успешностью в группах детей с разным профилем контроля поведения. Полученные результаты показывают, что контроль поведения является индивидуально-своеобразным способом организации психологических ресурсов, а ситуативные стратегии контроля поведения на ранних этапах онтогенеза могут являться предшественниками стратегий совладающего поведения.
Развитие человека как субъекта невозможно без активного упорядочения им картины мира и собственной активности. Уже на самых ранних этапах становления субъектности человек обладает целостностью, избирательностью, индивидуальностью (Сергиенко, 2006). В полной мере все эти качества проявляются при решении человеком проблемы соотнесения своего поведения, своих желаний и намерений с условиями и требованиями окружения или, иначе говоря, при решении проблемы саморегуляции. Психологический уровень регуляции и саморегуляции обозначается нами как контроль поведения (Виленская, Сергиенко, 2001; Сергиенко, 2005) и рассматривается как один из важнейших факторов адаптации человека. Он является базовой интегративной характеристикой субъекта деятельности, основой для развития саморегуляции, волевой регуляции поведения и деятельности и может рассматриваться как стержень личностной организации. Контроль поведения определяет способ и степень эффективности реализации человеком своих психологических ресурсов. Он основан на ресурсах индивидуальности, создавая индивидуальный паттерн саморегуляции (Сергиенко, 2007).
Проблема источников, факторов и механизмов регуляции поведения интенсивно исследуется в самых разных областях психологии. Сравнительно новым и активно развивающимся направлением является исследование совладающего поведения или копинг-поведения.
Первоначально термин «копинг» использовался в исследованиях способов преодоления детьми требований, выдвигаемых кризисами развития или проблемой, и обозначал активные усилия личности, стремление индивида решить определенную проблему. В настоящее время совладающее поведение рассматривается с точки зрения личностного развития, благополучия, ресурсов адаптации и относится к явлениям регуляции и саморегуляции поведения. Одни исследователи считают, что механизмы совладания используются сознательно и целенаправленно (Крюкова, 2007), другие предполагают, что копинг-поведение включает и осознанные стратегии совладания, и неосознанные психологические защиты (автоматизмы), причем бессознательные до некоторой степени предопределяют выбор сознательных стратегий копинга (Никольская, Грановская, 2001; Никольская, 2007).
Результатом совладающего поведения является изменение ситуации или приспособление к ней. Критерии его развития включают расширение репертуара поведения, гибкость в применении более совершенных способов совладания, увеличение продуктивных способов совладания (Крюкова, 2007).