Советы супругам и родителям

Преподобный Амвросий Оптинский Советы супругам и родителям

Рекомендовано к публикации Издательским советом

Русской Православной Церкви

ИС Р19-923-3365

Краткое жизнеописание Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия [1]

Великий Богоносный старец иеросхимонах Амвросий (в миру Александр Михайлович Гренков), преподобный Амвросий Оптинский, родился 23 ноября / 5 декабря 1812 года в селе Большая Липовица Тамбовской губернии. Назван он был во Святом Крещении Александром в честь благоверного князя Александра Невского. В день рождения младенца совершалась память святого.

Отец мальчика, Михаил Федорович, занимал должность сельского дьячка, пономаря. Мать, Марфа Николаевна, воспитывала детей, а их было восемь человек. В семье жили еще дед и бабушка. Александр рос очень бойким, веселым и смышленым мальчиком. Он любил сельское приволье и шумные игры, а его детское воображение постоянно придумывало всё новые забавы, и поэтому ему не сиделось дома. Часто было и так: получив от старших работу по дому, он при первой же возможности бросал ее и бежал гулять на улицу. Родители Александра, а также дед и бабушка были людьми глубоко религиозными и благочестивыми, и это находило свое отражение в укладе семейной жизни. Вспоминая свою маму, старец всегда отмечал, что она была святой жизни. Ясно, что резвость мальчика не всегда находила одобрение в этой степенной и скромной семье, где на все детские и невинные шалости смотрели как на значительные проступки. Поэтому к Александру в семье относились с холодностью, и ни дед, ни бабушка, ни даже родная мать не любили его так, как остальных детей, которые пользовались вниманием и любовью старших. «Однажды, – так впоследствии вспоминал старец Амвросий, – очень раздосадованный этим, я решил отомстить брату, которого особенно любили родители. Зная, что дед мой не любит шума и что если мы, дети, бывало, расшумимся, то он всех нас без разбору: и правого, и виноватого – отдерет за чуб, я, чтобы подвести своего братишку под тяжелую руку деда, раздразнил его. Тот закричал, и выведенный из терпения дед отодрал и меня, и его. А последнее-то мне и нужно было. Впрочем, мне и помимо деда доставалось за это порядком и от матери, и от бабки».

Однако всё воспитание Александра проходило в строго религиозном направлении. Отроку старались привить любовь к чтению слова Божия, которое было основой всей жизни этой благочестивой семьи. По обычаю того времени учился он читать по славянскому букварю, Часослову и Псалтири. Каждый праздник отец брал мальчика с собой в церковь, где тот вместе с родителем читал и пел на клиросе. Александру это очень нравилось.

Когда мальчику исполнилось двенадцать лет, родители определили его в первый класс Тамбовского духовного училища, по окончании которого в 1830 году он поступил в Тамбовскую духовную семинарию. И в училище, и в семинарии благодаря природной одаренности Александр Гренков учился очень хорошо. Вот как об этом вспоминал один из его сверстников: «Бывало, на последние копейки купишь свечку, твердишь заданные уроки, Гренков же мало занимается, а придет в класс, станет отвечать: так валяет без запинки, как по писаному, лучше всех».

Больше всего Александр любил Священное Писание, к чтению которого привык в отчем доме, а также богословские, исторические и словесные науки, духовно-нравственную литературу. Всё это вместе, а также служба Божия особенно были дороги сердцу благочестивого юноши. Тогда-то и были заложены основные начатки того глубокого изучения слова Божия и святоотеческих творений, которыми так отличался старец в последующей жизни.

В семинарии все любили Александра за его доброту и веселый нрав, он был душой общества. Ему всегда удавалось сохранить нравственную чистоту и скромность, собранность духа и глубокое религиозное чувство, что привлекало к нему сердца всех, кто с ним общался. Даровитый юноша любил поэзию и даже пытался писать стихи. Не став поэтом, Александр, будучи старцем, любил говорить поучения своим слушателям в рифму.

Невозможно было даже предположить, глядя на юношу, обладающего веселым характером, увлекающегося музыкой и пением и помышляющего о поступлении на военную службу, что его ждал монастырь. Он говорил: «В монастырь я не думал никогда идти, впрочем, другие почему-то предрекли мне, что я буду в монастыре».

Но мысли человеческие не те, что мысли Божии. От Господа стопы человеку исправляются (Пс. 36, 23). То, что другие провидели в Александре будущего инока, несмотря на его веселость и общительность, говорит о том, что окружающие замечали в нем человека, свойства души которого не принадлежали веку сему. Людям были видны особые качества, определившие его духовные стремления, и они не могли предположить для него иного пути жизни, как только путь всецелого посвящения себя Богу в монашестве…