Советы как форма государственной власти

Логические и теоретические предпосылки возрождения Советов заключаются в уяснении этого опыта и более глубоком понимании Советов как организационной формы диктатуры пролетариата. Карл Маркс, в качестве ученого, открыл диктатуру пролетариата как сущность нового, пролетарского государства в 1852 году. Но в дальнейшем к подробной разработке этой категории не обращался. Все силы он сосредоточил на разъяснении роли рабочего класса в современном обществе и в революционном процессе. Даже при анализе опыта Парижской коммуны 1871 года он не обращает внимания на её форму, которая была ещё буржуазной, а полностью сосредоточился на её содержании: ходе борьбы, сменяемости депутатов в любое время, их зарплате не выше зарплаты квалифицированного рабочего и т. д. В 1875 году, в работе «Критика Готской программы» он кратко повторяет свой основной вывод, что государство переходного периода от капитализма к коммунизму не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата. Таким образом, Маркс дошел до диктатуры пролетариата как до сущности, но не раскрыл её как понятие: не развернул в теорию, рассматривающую сущность вместе с её формами. Теперь стало понятно почему: потому, что никаких форм, собственно говоря, и не было кроме Парижской коммуны. Но сущность нередко появляется вначале в неадекватной ей, часто — старой, форме. Гениальность В. И. Ленина особенно ярко проявилась в том, что он практически сразу увидел в Советах форму диктатуры пролетариата, отстоял необходимость Советов в острой партийной полемике с товарищами. Однако и он рассматривал их, как и Маркс, только со стороны бытия и сущности, не развернул в цельную теорию. Теперь понятно почему: была известна только одна успешная форма Советов, не было материала для сравнения, не было реального отрицания как поражения Советов и жизни Советской власти без Советов. Была только напряженная борьба за само их бытие, за удержание их сущности. Поэтому понятие «Советы» оставалось в теоретическом отношении, даже при Ленине, лишь понятием в себе и, следовательно, лишь для тех, кто мог до этого «в себе» докопаться.

Как показало дальнейшее развитие событий, таких любопытных оказалось немного. Даже Сталин, понимавший сущность Советов, не до конца разобрался в понятии «Советы» и допустил, в том числе и поэтому, ряд серьезных отступлений от Советов как сущностной формы диктатуры пролетариата. Самой серьезной ошибкой Сталина и тех, кто позднее сурово поплатился за эту ошибку, был отход от формирования Советов по производственному избирательному принципу. Переход с 1936 года к территориальному, по сути буржуазному, избирательному принципу положил начало буржуазному перерождению Советской власти. Советская философия и политическая теория уделяли основное внимание изучению истории Советов, их составу, взаимодействию с другими органами диктатуры пролетариата. Однако теории Советов идеологи КПСС так и не создали. При таком положении дел с теорией и сущность Советов стала забываться или считаться неважной. А в третьей программе партии Советское государство как государство диктатуры пролетариата было в одночасье отвергнуто и якобы новая государственность определена как «общенародное государство». Что таких государств в природе не существует, убедительно показала история разрушения СССР, просуществовавшего под водительством таких «теоретиков» и «политиков» не более 30 лет. Велик был запас прочности у этого государства! Оно держалось на демосе, на рабочих и крестьянах в партии, на сложившихся демократических традициях Советского общества!

Только идеологи Объединенного фронта трудящихся (прежде всего — профессор Алексей Алексеевич Сергеев) восстановили в 1989 году понимание Советов как формы диктатуры пролетариата и связали их с производством как их подлинной основой. О степени забвения понятия «Советы» в современных условиях говорит, например, тот факт, что программа КПРФ, которая призывает возродить Советы, не упоминает об их производственной основе, не считает Советы организацией, прежде всего, рабочего класса. Но такие «Советы» без рабочей производственной основы будут снова «Советами образца 1936 года», т. е., по сути, не Советами, а парламентами с советской этикеткой. А парламент, какой бы хороший и демократичный он ни был, все равно остается формой буржуазного государства. И она, рано или поздно, наполняется буржуазным содержанием. Гарантией против этого могут быть только подлинные Советы на основе производственных единиц, какими они были до 1936 года.