Советский век

Ответ Сталина был ответом кинто - грузинского уличного плута (одно из прозвищ, полученных им в юности). Сталин повел себя как мелкий лукавый интриган, умело использовавший болезнь адресанта, и нагло отрицал даже тот факт, что ряд названных Крупской лиц был приглашен им для работы в агитпропе ЦК. Сталин утверждал, что был «вынужден» создать этот отдел, но в то же время отказывался его распустить. Он пытался убедить Ленина, что, поступая так, делает это в его интересах. В противном случае Троцкий может прийти «к выводу», что агитпроп распускают «только из-за Крупской». Сталин не уступил, прибегнув к ряду дешевых уловок.

Понятно, что вопрос вовсе не сводился к тому, что мог бы по этому поводу сказать Троцкий. Сталин намекал Ленину: ему известно, что вопрос инициирован Крупской. Одновременно он напоминал о фигуре «зловещего Троцкого», именно в это время конфликтовавшего с Лениным по поводу ряда вопросов, и ослабевший после болезни Ленин не был уверен, что сможет обеспечить себе большинство в Политбюро без помощи Сталина.

1921 год был свидетелем многих подобных схваток, и ныне это впервые становится известным полно и широко. Сталин разыгрывал карту Троцкого для того, чтобы сдерживать Ленина в период, ознаменовавшийся довольно умозрительной дискуссией о роли профсоюзов между меньшинством Троцкого и большинством Ленина в Политбюро. Троцкий предлагал перейти к системе, напоминающей НЭП, но единственную возможность преодолеть экономическую разруху видел только во временном введении военных методов и мобилизации рабочей силы. Именно по этому вопросу он получил отпор. Владимир Ильич, со своей стороны, все еще не решался провозгласить новую экономическую политику и хотел придать профсоюзам, связанным с рабочим классом, большую независимость.

Обе фракции (ленинская и троцкистская) маневрировали, стремясь заручиться голосами делегатов открывающегося XI съезда партии. Как свидетельствует Микоян в своей автобиографии «Так было», Ленин лишь изредка принимал участие в заседаниях, на которых вырабатывалась тактика противодействия Троцкому, осуществление же операции, спланированной Григорием Зиновьевым, полностью принадлежало Сталину, считавшему, что натравливать Ленина на Троцкого - наилучший способ манипулировать обоими. Именно эту цель он преследовал и в случае с письмом Крупской. Возможно, что подобные махинации (Сталин завидовал Ленину) и ранее имели место с его стороны, но остались незамеченными, поскольку главной угрозой на тот момент были военные проблемы. Кроме того, центральной мишенью сталинских интриг периода Гражданской войны был Троцкий. Вообще нехватка уважения, а позднее ненависть Сталина к Ленину (это моя собственная точка зрения. - М. Л. ) подспудно вскормлены жгучей ненавистью к Троцкому, оказавшемуся препятствием на пути к признанию за Сталиным качеств выдающегося военного и государственного деятеля.

Являясь объектом многочисленных уничижительных (зачастую просто непечатных) эпитетов, которыми забрасывали Троцкого Сталин и его сторонники, Троцкий оставался признаваемым создателем Красной армии, народным комиссаром по военным делам и вождем Октябрьской революции и не имел ничего общего с карикатурой, которую рисовали его враги. Имя Льва Троцкого ассоциировалось прежде всего с именем Ленина, который против этого никогда открыто не возражал, что еще сильней выводило Сталина из равновесия. Постоянные интриги и давление на Ленина с целью сместить Троцкого не только с военного, но и с любого иного поста (об этом хорошо известно любому биографу Ленина и Сталина) делают, как мне кажется, подобную интерпретацию сталинской позиции вполне правдоподобной.

Если не принимать во внимание минуты колебаний, такая «осада» Ленина не имела успеха. Ленин всецело полагался на Троцкого и его престиж. Он работал с ним рука об руку - и не только в военной сфере. Кроме того, он поддерживал ежедневный доверительный контакт с Эфроимом Склянским, правой рукой Троцкого по Реввоенсовету и комиссариату обороны, игравшим, без сомнения, роль преданного связного между двумя лидерами. Документы периода Гражданской войны раскрывают принципиальную значимость этой ежедневной работы, однако о самом Эфроиме Склянском известно довольно мало, кроме того, что смерть настигла его во время прогулки на лодке в Америке в 1925 году.

Тесный контакт Ленина с Троцким и его окружением все сильнее разжигали враждебное чувство Сталина к вождю. Но открыто эта вражда проявилась только тогда, когда Ленин был уже при смерти, а Сталин практически полностью овладел командными высотами. Открытая атака на больного Ленина не отвечала расчетливому, осторожному характеру Сталина, но во время болезни (Сталина информировали о подробностях ее протекания) положение изменилось. Центральный комитет возложил на Сталина как на генерального секретаря партии ответственность за лечение Ленина, что и позволило Сталину неотрывно шпионить за больным человеком.