Советский квадрат: Сталин–Хрущев–Берия–Горбачев

Лживо не только предъявленное Берии обвинение и мемуары всех без исключения «генералов»: партийных, государственных и военных. Лжива история СССР и КПСС, многократно переписанная, извращённая настолько, что установить, где факт, а где домысел, почти невозможно. Временами она – как Евангелие, в отсутствие свидетелей и документов, хочешь не хочешь, воспринимай её таковой, каковой она подана. Других блюд в меню нет.

«Дело Берии» до сих пор хранится в личном архиве президента РФ[223]. По замыслу блюстителей прошлого, должны уйти в небытие заинтересованные поколения и прийти те, которым, как в случае с Петром Первым, безразлично, сколько он погубил мужиков. Главное – расширил империю, окно в Европу прорубил и Санкт-Петербург построил. За что и назван Великим.

Кого же осудили в декабре 1953 года? Не мог же один человек сфабриковать заговор против Коммунистической партии и советского правительства. К расстрелу приговорили: Меркулова, бывшего министра государственной безопасности, затем министра государственного контроля СССР; Деканозова, министра внутренних дел Грузинской ССР; Кобулова, заместителя министра внутренних дел СССР; Мешика, министра внутренних дел Украинской ССР; Гоглидзе, начальника 3-го управления МВД СССР и Влодзимирского, начальника следственной части по особо важным делам МВД СССР.

В 1954–1955 годах расстрелы продолжились. Серго Берия вспоминает, как его навестил в тюрьме Маленков, Председатель Совета министров СССР.

«…Говорили мы с ним с глазу на глаз. Хотя, уверен, запись велась – все кабинеты тюрьмы были оборудованы соответствующим образом. Маленков сразу сказал, что приехал сюда только из-за меня.

Если коротко, разговор состоялся между нами такой. Маленков сказал, что он и его коллеги считают, что как член партии и полезный член общества я просто обязан дать те показания, которые от меня требуются.

„Это нужно". Такие вещи, сказал, в истории нашего государства уже бывали. Это позволит сохранить мне жизнь и встретиться с моей семьёй (Выделено мной. – Р. Г.).

Я поблагодарил его за заботу, но сказал, что не могу выдумать то, чего не было. Вымаливать себе жизнь ценой предательства отца и матери я не могу. Думаю, сказал, вы, Георгий Максимилианович, должны понять, что это было бы подлостью. Маленков не стал продолжать разговор:

– Ты подумай… Я недельки через две-три ещё заеду к тебе, и мы поговорим?»[224]

Никого не должна поражать фраза, сказанная Маленковым: «Это нужно. Такие вещи в истории нашего государства уже бывали». Фактически Маленков признал: были фальсификации дел, лжесвидетельствования, предательства родных и близких – к этому Маленков подталкивал сына Берии. Для Маленкова и Хрущёва ничто в 1953 году не изменилось. Перемен они не желали.

Несколько слов о Суханове, помощнике Маленкова, который подготовил донос Рюмина, приведший к снятию Абакумова и раскручиванию «сионистского заговора», и участвовал в «деле Берии». На его воспоминания ссылаются многие авторы, в том числе Карпов. Суханова погубила жадность. Свидетельствует Судоплатов.[225]

После ареста Берии его сейфы, так же как и сейфы сотрудников его аппарата, были вскрыты. Изъятие документов и ценностей производили Суханов, военный прокурор Успенский и Пузанов, заведующий отделом ЦК партии и будущий посол СССР в Болгарии. Опись изъятого они, естественно, не оставили, руководствуясь привычкой, приобретённой после октябрьского переворота и укрепившейся в годы террора, – имущество арестованных грабилось.

Однако в этот раз вышла промашка. Ордынцева, жена одного из арестованных сотрудников аппарата Берии, имела перечень номеров облигаций, принадлежавших её мужу и хранившихся у него в сейфе. Ордынцев не являлся сотрудником госбезопасности, не имел воинского звания и не обвинялся в государственной измене (ему инкриминировали недоносительство о преступных замыслах Берии). Суханов требовал включить в приговор суда пункт о конфискации имущества, но суд (редкий случай) с ним не согласился, и жена Ордынцева после освобождения из тюрьмы (Хрущёв, ученик Сталина, арестовывал семьями) через суд начала добиваться возвращения облигаций. Сперва её просьбы не получали никакого отклика, но когда ей удалось достучаться до Хрущёва, тот приказал Серову разыскать облигации. В это время происходил очередной розыгрыш облигаций, и некая женщина предъявила к оплате одну из пропавших облигаций, на которую выпал выигрыш. Её задержали. Она оказалась машинисткой, работавшей у Суханова. Тому ничего не осталось, как сознаться в краже ценностей из сейфов Берии и его подчинённых. Маленков помочь ему уже не мог, и его помощник был приговорен к десяти годам тюремного заключения.

Реформы Берии