Советская водка

Тем не менее с приходом амбициозного министра финансов С. Ю. Витте дело сдвинулось с места. Он привлек к решению проблемы Д. И. Менделеева. Дмитрий Иванович в то время находился в опале. После конфликта с министром просвещения и Академией наук он был не у дел, и Витте предоставил ему место управляющего Палатой мер и весов, а вскоре предложил возглавить Комитет по изучению качества «высших питей». Тем более что докторская Менделеева была созвучна новым государственным задачам, хотя она и была защищена за двадцать лет до этого.

Существующая до винной монополии акцизная система предполагала производство крепких алкогольных напитков всеми, у кого для этого были деньги и желание. Водка для России — продукт массовый, поэтому успех сопутствовал той фирме, которая могла обеспечить низкую себестоимость своей продукции. Вот и получалось, что качество продукции практически у всех российских фирм было очень низким. А чего мудрить — все одно выпьют!

Благороднейшим и честнейшим производителем водки в России позиционировал себя в то время «водочный король России» Петр Арсеньевич Смирнов — поставщик Двора Его Императорского Величества. С его продукции и начал работу менделеевский комитет и… схватился за голову, и, надо полагать, одновременно — за печень!

Во всех номерах смирновских водок (№ 20, 21, 31, 32, 40) при химической проверке были найдены азотная кислота, аммиак, азот амидных соединений, большое количество солей (от 439 до 832 мг/л), значительное количество эфиров (от 17,3 до 89,4 мг/л). Как тебе водка с азотной кислотой, читатель? Ох, и забористая была, зараза!

Основными потребителями «Смирновской» было офицерство да студенчество. Когда этот контингент интересовало качество напитка — может быть, сейчас? Главный успех смирновских водок — их реклама: броская этикетка, вычурная бутылка, благозвучное название (типа «Императорская», опять же поставщик Двора…).

Менделеевская комиссия выявила еще один маркетинговый ход водочного короля-отравителя: водку одного и того же состава наливали в бутылки с разными этикетками и резко поднимали стоимость. Радостный потребитель покупал «элитную» водку по немыслимым ценам, увы, она была отнюдь не лучше той, что продавалась бочками и ведрами. Правда, в кругу знакомых можно было щегольнуть: «Отведал я вчера новой «Смирновки» — чисто слеза!»

Анализ других водок отечественных производителей показал результаты немногим лучше. Оказалось, что к водке добавляли различные эссенции, метиловый спирт, серную или азотную кислоту и прочие «улучшающие» добавки.

Насмотревшись на ужасы, которые вытворяют производители, Комитет по изучению качества «высших питей» попытался «рафинировать» процесс производства водки и привести его к какому-то общему знаменателю. В результате комиссия утвердила принципиальную схему производства водки, основываясь на многовековом опыте русского винокурения. Ни о каком изобретении водки (которую наши предки употребляли уже несколько сотен лет) речи не шло.

В качестве эталонной водки было предложено использовать водно-спиртовую смесь, содержащую 40 весовых частей этилового ржаного спирта, пропущенную через угольный фильтр и содержащую минимальное оговоренное количество сивушных масел. Вода должна быть не кипяченой, а «живой» — ключевой. В итоге водка была представлена как прозрачная бесцветная жидкость с легким характерным мягким спиртовым ароматом и вкусом. Именно этот алкогольный продукт был запатентован в 1894 году правительством России как русская национальная водка. Она получила название «Московская особенная».

Впрочем, и введение крепости водки в 40 градусов тоже не стало чем-то новым. И до питейной монополии продажная крепость «высших питей» колебалась в пределах 38–40 градусов. Кстати, Менделеев считал идеальной крепостью водки 38 градусов, но это число было округлено до 40 для упрощения расчета налога на алкоголь. Не забывай, читатель, что у тогдашней налоговой службы не было ни компьютеров, ни калькуляторов, а проводить умножение столбиком на 40 гораздо проще, чем на 38, и уж тем более на 38,5. Так что круглая сорокаградусная цифра крепости водки появилась в результате лоббирования налоговиков.

Появление «Московской особенной» в качестве эталонной отечественной водки стало поворотным моментом в современном понимании русской водки вообще. В России до конца XIX века пили прозрачные цветные водки, настоянные на травах и ягодах, перегнанные и ароматизированные. Простые водки, из спирта и воды, хоть в 40 весовых частей, хоть в 38, хоть в 56, считались не то чтобы плебейским напитком, но особым уважением не пользовались.