Советская система: к открытому обществу

Все таково, каким было всегда, следовательно, по-другому быть не может. Это можно считать центральным догматом традиционного типа мышления. Его логика несовершенна: в самом деле, в ней заключен некий внутренний дефект, который можно ожидать и в наших моделях. Тот факт, что центральный принцип и неистинен, и нелогичен, раскрывает важную черту традиционного типа мышления: уровень его критичности и логичности не соответствует нашим представлениям. Логика и другие способы ведения дискуссии полезны, только когда есть альтернатива, когда нужно делать выбор.

Неизменное общество характеризуется отсутствием альтернатив. Есть только один набор условий, данных разуму: то, что существует в настоящий момент. Конечно, можно вообразить какие-то альтернативы, но они выступают скорее в качестве сказок, так как нет пути к их достижению.

В подобных обстоятельствах правильнее всего будет принимать все таким, каким оно представляется.

Поле для размышления, абстрактного теоретизирования и критики ограничено. Главная задача мышления – не спорить, а находить способы примирения с существующим положением вещей – задача, для решения которой нужны ну разве что самые примитивные обобщения. Это значительно облегчает людям жизнь. В то же время это лишает их более изощренных инструментов мышления. Их представление о мире неизбежно примитивно и искажено.

И преимущества, и недостатки становятся очевидными, когда мы обращаемся к гносеологическим проблемам. Отношение мышления к действительности не представляет собой проблемы. Не существует мира идей отдельно от мира фактов; более того. представляется, что нет ничего субъективного или личного в мышлении; оно имеет прочные корни в традиции, перешедшей от поколений; его ценность не подвергается сомнению. Господствующие идеи воспринимаются как сама действительность, или, чтобы быть более точным. различие между идеями и действительностью просто не проводится.

Это можно продемонстрировать, рассмотрев то, как используется язык. Когда мы называем что-то, мы тем самым как бы вешаем ярлык[10]. Когда мы мыслим в конкретных категориях, всегда существует некая «вещь», которой соответствует имя и мы можем попеременно использовать имя и вещь: мышление и действительность имеют одинаковую протяженность во времени и в пространстве. Только если мы мыслим в абстрактных категориях, то начинаем давать название вещам, которые не существуют независимо от нашей номинации. Нам может казаться, что мы все еще вешаем «ярлыки на «вещи», а на самом деле эти «вещи» обрели существование исключительно благодаря нашим ярлычкам: ярлычки вешаются на то, что породило наше мышление. Именно в этой точке мышление и действительность расходятся.

Так как традиционный тип мышления ограничивается конкретными категориями, он избегает этого разделения. Но ему приходится дорого платить за свою сверхупрощенность. Если не проводится различение между мышлением и действительностью, как можно различить истинное и ложное? Можно отвергать только те утверждения, которые не соответствуют господствующей традиции. Традиционные взгляды должны приниматься автоматически, потому что нет никаких критериев для их оспаривания и отбрасывания. То, каким видится мир, есть то, каков он в действительности: традиционный тип мышления не способен проникнуть глубже. Он не умеет устанавливать причинные взаимоотношения между различными проявлениями, потому что они могут оказаться либо истинными, либо ложными; если они окажутся ложными, это означает, что существует действительность, независимая от нашего мышления, и сами основы традиционного типа мышления будут подорваны. Однако, если мышление и действительность рассматривать как идентичные, на все можно найти объяснение. Существование вопроса без ответа уничтожило бы единство мышления и действительности точно так же, как и существование истинного и ложного ответов.

К счастью, возможно объяснить мир, не обращаясь к законам причинности. Все сущее следует своей природе, своему естеству. Поскольку нет различения между естественным и сверхъестественным, все вопросы можно замечательно разрешить, если наделить объекты неким духом, чьим воздействием и объяснять все явления и события, и таким образом исключить возможность внутренних противоречий. Окажется, что большинство объектов находится под влиянием подобной силы, потому что в отсутствие законов причинности почти все свойства и проявления будут характеризоваться случайностью, произвольностью.

Когда не проводится различие между мышлением и действительностью, объяснения одинаково безапелляционны, независимо от того, основаны они на наблюдении или на иррациональной вере. Дух дерева точно так же существует, как и его материальное выражение, при условии, что мы в это верим. А подвергать сомнению наши мнения и убеждения у нас нет оснований: наши предки верили в то же самое. Таким образом, традиционный тип мышления с его примитивной гносеологией может легко привести к убеждениям, которые совершенно не имеют ничего общего с действительностью.