Советская Британия

— Товарищ вице-адмирал, когда мы войдем в Дублин? — жалобным тоном протянул журналист.

Стоявший рядом сигнальщик бросил взгляд искоса на зеленое лицо журналиста и отвернулся. Младший лейтенант аккуратно пихнул матроса кулаком в бок и погрозил ему пальцем: дескать, не насмехайся над гостем. При этом офицер сам кусал щеки, чтоб не расхохотаться, уж больно комично в своем плаще выглядел столичный гость. Больше всего он напоминал гестаповца из шпионского фильма, неведомым ветром занесенного на мостик советского крейсера.

— А мы не будем заходить в Дублин, — широко улыбнулся Виктор Котлов.

— Как? Пришел новый приказ? Десант отменяется?

— Какой еще десант? Товарищ Краснов, я же еще в Плимуте говорил, что нам поставлена задача — обеспечить переход транспортов с морской пехотой до Дублина и Белфаста, провести демонстрацию флага и совершить переход до Скапа-Флоу.

— А как же, — журналист моргнул, — как мы будем обеспечивать переход транспортов до Дублина, если не будем заходить в порт?

Свежий воздух постепенно возвращал Сергею Краснову естественный цвет лица. Ничего, в такой шторм даже старых моряков передергивает от распространяющихся с камбуза ароматов борща и жарящегося фарша, а желудок поднимается к зубам и норовит выпрыгнуть наружу.

— В Плимуте вы говорили, что будет десант.

— Переброска войск морем. — Вице-адмирал повернулся спиной к ветру и принялся набивать трубку. — Линкоры и авианосцы предпочитают держаться в открытом море. Большим кораблям нужен простор и глубокая вода. В порты заходим для отдыха и ремонта, да и в такой шторм у берега опаснее, чем в открытом море. Мели, узости, минные поля. А что ты так смотришь? После войны еще не все протралено, а такие маленькие страны, как Ирландия, и в мирное время ставят минные заграждения на случай внезапной агрессии.

— Значит, посмотреть на десант не получится, — сделал вывод журналист.

— Зато на эскадру посмотришь. Вон, видишь, «Прибалтика» идет, за ним по правой кормовой раковине держится «Жданов».

— Здоровенные коробки. У них даже палубу не заливает, — Сергей Краснов кивнул в сторону залитого пеной бака «Свердловска», гребни волн перехлестывали через борт и расходились вокруг барбета носовой башни.

— Здоровенные, — согласился вице-адмирал. — Если волнение и ветер стихнут, поднимем самолеты.

— Я на Балтике видел, как взлетают с авианосца. — В глазах Краснова загорелись искорки. — Красотень! И как только люди не боятся садиться на палубу? Чуть-чуть в сторону, стоит немного промахнуться — и все.

— Так их этому и учат, — вмешался в разговор командир крейсера капитан первого ранга Дмитриенко. Севастьян Геннадьевич выглянул на мостик, чтобы лично проследить за работой пеленгаторных постов, и остановился возле журналиста. — Не каждый может стать летчиком морской авиации. Два года тренировок, специальные тренажеры, потом на Черном море тренируются на палубе «Парижской Коммуны». — Речь шла о специальном учебном корабле — бывший англичанин, на скорую руку переделанный в авианосец и после недолгой службы переведенный в разряд учебных.

— Вот оно что! Получается, морской летчик лучше и сильнее сухопутного, так?

— Мы хотим, чтоб так было, — усмехнулся Котлов, — но только об этом молчок. Это наша морская тайна. Лады?

— Хорошо, товарищ вице-адмирал, — кивнул журналист и негромко рассмеялся. — А почему американские авианосцы крупнее наших?

— А об этом вам расскажет товарищ Дмитриенко. — Виктор Котлов намеренно перевел стрелки на командира корабля. Капитан 1-го ранга Севастьян Дмитриенко был буквально влюблен в авианосные эскадры и тяжелые крейсера, разбирался в морской авиации лучше многих командиров авианосцев и командиров авиагрупп. Вот он-то и введет гостя в курс дела, да так, что незаметно передаст слушателю чуток своей любви к морскому флоту.

Оставшийся один на мостике Виктор Котлов глядел на переваливающуюся через серые валы «Прибалтику» и думал, что сам он никогда не полюбит авианосцы, как Дмитриенко. Подводник. Въевшийся в плоть и кровь страх перед кружащими над волнами самолетами и маленькими, быстроходными, хрупкими и смертельно опасными эсминцами. Здесь ничего не поделаешь — сила привычки. В свое время Котлов освоился на надводном флоте, научился управлять эскадрами, накрепко зазубрил все сильные и слабые стороны авианосцев, научился маневрировать авиационными соединениями, выводить свои плавучие ангары из-под вражеского удара, одновременно загоняя противника в клещи комбинированной звездной атаки ракетоносцев, торпедоносцев и пикировщиков.

Котлов научился командовать, а не любить. Громоздкие, угловатые туши авианосцев казались вице-адмиралу безобразными. Действительно, плавучие аэродромы, как выразился командир одного из первых английских авианосцев. Короли моря, сильнейшие корабли, сбросившие с пьедестала линейные эскадры, оставались слабо защищенными, пожароопасными, хрупкими и беззащитными перед тяжелыми кораблями плавучими аэродромами.