Совет Девяти

– Вы затронули тему, которая меня самого давно волнует. И знаете, к каким умозаключениям я пришел?

Омарейл с надеждой взглянула ему в глаза. Неужели они повстречали разумного человека…

– Что на самом деле принцессы нет, – сказал господин Зарати веско и многозначительно, и плечи принцессы разочарованно опустились. – Новорожденный умер при родах, и по какой-то причине, вероятно, по состоянию здоровья, Король и Королева не смогли больше зачать наследника. И чтобы не ставить под вопрос тему о престолонаследии, – здесь он сделал театральную паузу, – они выдумали историю о принцессе, которая якобы живет в Лебединой башне. Фактически же после смерти Его Величества от лица принцессы будет править его жена. Если только она не умрет раньше.

Девушку так разозлила беспечность, безразличие, с которыми мужчина говорил о смерти ее родителей, что Омарейл вскочила с кресла, готовая к словесной атаке. Ее глаза светились праведным гневом. Даррит, быстро оценив ситуацию, тут же подскочил к Омарейл и усадил обратно. Опустившись перед девушкой на одно колено, он заставил ее посмотреть на него.

– Тише, тише, Мира, – успокаивающе пропел он.

Она вздохнула и, взглянув в глубокие синие глаза, почувствовала, что пелена ярости постепенно исчезла.

Даррит встал и повернулся к хозяевам:

– Прошу простить мою сестру. Она действительно глубоко переживает за принцессу Омарейл. – А затем негромко добавил: – Ассоциирует себя с ней, возможно…

Зарати понимающе кивнули и снисходительно, не без сожаления, взглянули на девушку. Омарейл старалась взять себя в руки – не стоило мешать Дарриту налаживать контакт.

Именно этим он и занялся, вернувшись в свое кресло: начал расточать комплименты в адрес хозяйки дома, возвышать заслуги хозяина и расхваливать безупречный вкус, с которым был выстроен особняк.

Омелия нежно улыбалась ему, смущенно хихикала и несколько раз с добродушной благодарностью похлопала по колену. Господин Зарати продолжал делать вид, что ничего не замечает. Даже соприкоснувшихся лодыжек.

Никогда прежде принцесса не была так рада покинуть какое-то место. Даже из собственной башни она уходила с меньшим рвением – все-таки Орделион был ее домом.

– Это было тошнотворно, – сообщила Омарейл, едва они с Дарритом сели в экипаж.

Он ухмыльнулся.

– Вы так говорите, потому что с вами никто не заигрывал, – пошутил он, и Омарейл поняла, что ее спутник был в прекрасном настроении.

– Как я могу завидовать вам, если на самом деле не существую? – с наигранным изумлением воскликнула она.

Даррит улыбнулся, и на этот раз это точно была не иллюзия, ведь шрам тут же искривился, а в уголках глаз появились морщинки.

– Если честно, меня от этой семейки бросает в дрожь, – сообщила Омарейл серьезно. – Мне кажется, они немного чокнутые. Или я ошибаюсь? Скажи: то, как Омелия открыто флиртовала с тобой прямо при муже, и то, как спокойно он это воспринимал, – это нормально?

Ее собеседник задумчиво потер щетинистый подбородок.

– Знаете, понятие нормы… – начал было он, и принцесса громко фыркнула, закатив глаза:

– Ответь по делу, Норт!

Он вздохнул:

– Я вижу, вы не утруждаете себя самоконтролем.

– Но-о-орт, – мрачно протянула Омарейл.

– Поведение семьи Зарати выходит за рамки того, что принято считать нормой в моем окружении. Однако не могу сказать, что меня шокирует происходящее. Они своеобразные люди, но, как и все, имеют право на тот образ жизни, который им по вкусу. Если это не нарушает границ других людей, разумеется.

Принцесса несколько секунд изучала лицо Даррита.

– Ты, оказывается, дипломат, Норт Даррит. Бериоту понравился бы твой ответ. Обычно он говорит так же витиевато и предусмотрительно.

Она задумчиво уставилась в окно:

– Как считаешь, Бериот знает о Сове?

– Вполне вероятно, что нет. Если госпожа Дольвейн использует свой дар для управления теми, кто ее окружает, ей не играет на руку, чтобы кто-либо знал о нем. Вспомните Пилигрима: люди обычно не очень довольны, когда знают, что ими манипулируют.

Омарейл вздохнула:

– Надеюсь, ты прав, Норт. Потому что свадьба Севастьяны все равно состоится, и я хочу, чтобы ее муж оказался достойным человеком. Если Сова управляла Бериотом так же, как Даном, он… ну вроде бы ни в чем не виноват.

Она чуть помолчала, разглядывая фасады с яркими вывесками, что проплывали за окном. Ее мысли скакали от Зарати и приема у Патера к Севастьяне, Бериоту, родителям и предсказанию.

Чуть позже, пока повозка продолжала, поскрипывая, везти их по улицам города, Омарейл спросила о планах Даррита до вечера воскресенья.

– Полагаю, что, если мы не получим приглашение к завтрашнему утру, я организую встречу с Омелией. Думаю, мы случайно столкнемся где-то, если она будет намерена выйти из дома. Или я окажусь настолько нетерпелив, что навещу ее без формального приглашения.

– А я бы хотела узнать больше и о Джане Дженне, и о других Патерах. Где я могу раздобыть подборки старых газет?

Даррит одобрительно кивнул:

– Ваш паспорт при вас?

Омарейл действительно держала документ во внутреннем кармашке своего плаща, но напомнила, что Мираж Селладор была в розыске. Даррит равнодушно ответил: