Совести нет

— Наелась ты этой свободы хуже меня, Маш. Люди, желающие свободы, не вешают на себя чужого ребенка, не живут у чужих людей и не пытаются помочь всем вокруг, суя нос в чужие жизни. — Самоуверенно пояснил он мне.

Я долго смотрела на него и молчала. Потом решила, раз уж он точно знает, чего я не хочу, то, наверное, и расскажет мне и о моих желаниях.

— И чего мне, по-твоему, надобно? — Поинтересовалась.

Яшка хмыкнул.

— Тебе нужен дом, где бы ты чувствовала себя спокойно и в безопасности. И семья, которая всегда была бы на твоей стороне. — Быстро просветил он меня.

— Семья — это ты, что ль? — Спросила скептически.

— И я тоже. — Непреклонно заявил он.

Я вздохнула. Мне снова захотелось спать и абсолютно не хотелось разговаривать.

— Сколько у меня времени, чтобы подумать? — Уточнила.

Хохриков фыркнул, тяжело поднялся и подхватил с пола плед.

— Хоть вся жизнь, если будешь рядом. — Громким шепотом поведал он и вышел из кухни.

Я посидела еще пару минут, тупо пялясь на гладкую столешницу. Нет, ну что за человек? Сначала в душу с ноги наплюет, а потом давай вот это вот все мне рассказывать…. Я прищурилась. Меня, значит, хочет? Хочет — получит! И пусть потом не говорит, что его не предупреждали. Но, сначала надо выспаться. Разведывательно-пакостные действия следует предпринимать на холодную трезвую голову, а не на лохмато-сонную.

Встала и поплелась на второй этаж в спальню. Колька еще дрых. Яшка тоже улегся на своей половине кровати. Я плюхнулась на свою сторону, натянула одеяло по самые брови и закрыла глаза.

Разбудил меня звонок телефона. Я вытащила голову из-под подушки, под которую незнамо как залезла, и нащупала на тумбочке пиликающий аппарат.

— Ну! — Рявкнула в трубку

— Машка, ты чего орешь? — Услышала голос Насти Видякиной. — Это я на тебя орать собралась. Ты чего наговорила директору школы? Какой завуч? Мне еще тридцати нет….

— Будет. — Зевнула я. — Чего ты расстраиваешься?

— Р-р-р. — Послышалось в трубке, а потом раздались короткие гудки.

— Какие все нервные с утра. — Пробормотала я.

Яшки в комнате уже не было. Видимо, и Колька проснулся. Наверняка где-то на кухне ошиваются.

Не спеша сходила в душ, оделась и спустилась на первый этаж, где было подозрительно тихо. Ни в гостиной, ни на кухне я никого не нашла. На столе в термокружке я обнаружила горячий кофе, а под кружкой записку.

«Мы рядом с домом».

Я нахмурилась. Яшка вчера еще ходить толком не мог. Утром его на кухне пошатывало, а сейчас уже на улицу уперся. Паразит неблагодарный. Загнется ведь, а я только-только на незабываемые отношения нацелилась.

Взяла термокружку и отправилась на террасу. Вдруг увижу кого знакомого. Не могли же они далеко уйти. Мужики действительно нашлись на участке. Вот только занимались чем-то непонятным. Расстелили на траве какую-то клеенку и сидели на ней. Решила пойти и посмотреть, чем они там таким занимаются. Не тибетские же практики по медитации осваивают.

— Теть Маш! — Первым меня заметил Колька. — А дядя Яша сказал, что мы на следующей неделе пойдем с ним на рыбалку. — Радостно известил он меня, показывая коробку с рыболовными крючками, которую держал в руках.

Я нахмурилась.

— А дядя Яша выздоровеет к следующей неделе-то? — Спросила у лысого затылка.

— Мне уже лучше. — Ответил Хохриков, не поворачиваясь.

Я разглядела сваленные на пленку какие-то нитки, лески, поплавки…. Вот в чем я ничего не смыслю, так это в рыбалке. Хотя, в ловле на живца я вообще-то опытный эксперт.

— Ладно. — Согласилась, наклонилась и мягко поцеловала лысину.

Яшка вздрогнул. Явно не ожидал от меня такого поступка. Медленно обернулся и уставился на меня непередаваемым взглядом.

Яков

И что это было? Я с этой женщиной когда-нибудь инфаркт словлю, несмотря на то, что врачи всегда говорили, что сердце у меня крепкое. Вот и сейчас стоит, улыбается своей ничего не означающей улыбкой. Интересно, она мне так разрешение дает на ухаживание за ней, или убить хочет?

Утром я больше не смог уснуть и все думал над ее странной даже для женщины логикой. Почему ее так удивило то, что я буду за ней ухаживать? Интересно, как бы она отреагировала на такие слова, если бы их сказал Гек? Вряд ли адекватно. Нет, я не ревновал. Машка ж честная до зубовного скрежета. Да и Корсаров ей скорее для проформы был нужен, чем для отношений.

Я вчера прекрасно знал, что она ушла к Гарину, чтобы выпить. Но и тут я был спокоен. Толян кроме своей Ольки вообще никого не видит. Да и Машка к нему ровно дышит. Они давным-давно знакомы, если что-то между ними и было бы, то это во что-то серьезное вылилось бы куда раньше.

Так что ревности или чего-то подобного не было. Был непомерный интерес к такой неординарной персоне, как Марья Догилева.

— И что это значит? — Уточнил на всякий случай. Вдруг все же прибить хочет.

Машка передернула костлявыми плечами.

— Хмм, доброе утро? — Она насмешливо приподняла одну бровь.

Ясно. Она восприняла мое утреннее словоизлияние, как новую интересную игру. Ну что ж, играть же можно и вдвоем. Осторожно поднялся, шагнул к ней и максимально нежно, чтобы не спугнуть, поцеловал в щеку.