Совесть негодяев

На следующий день появилось еще несколько сообщений о нападении на дачу Хотивари. На этот раз тон был совсем другой. И.о. прокурора, осмелившегося возбудить уголовное дело, в том числе и против самого Хотивари, начали поливать грязью. Появились заметки о его нечистоплотности, о связях его супруги с сомнительными фирмами, о его родственниках и знакомых. Шла целенаправленная пропаганда против и.о. И хотя сам и.о. не вызывал особых симпатий, тем не менее никому даже в голову не пришло поинтересоваться — почему вдруг началась такая массированная пропагандистская акция.

В воскресенье сразу две аналитические программы — на первом канале «Останкино» и в программе НТВ — передали материалы о нападении на дачу Хотивари, рассказав на этот раз всю правду. Журналисты искренне считали, что выполняют свой долг, не понимая, что работают на мафию. Опытная рука Рубинчика направляла все их действия.

И наконец из Грузии начали прибывать отборные боевики. Сам Давид Гогия, узнавший о нападении на дачу Гурама Хотивари, прислал своих людей. Теперь Асланбеков почувствовал неладное. Он вдруг обнаружил, что остался совсем один. Даже те чеченцы, которые всегда поддерживали его в силу общей клановости и землячества, начали отходить от него. Исахан Караханов был героем, воевавшим на стороне Дудаева против российских войск. Хаджи Асланбеков был соглашателем, решившимся поддержать оппозицию в её борьбе против официального Грозного. И, кроме всего прочего, все теперь знали о нападении на дачу Хотивари, совершенную боевиками Асланбекова и людьми Хлыщова.

В эти последние дни Хаджи начал лихорадочно метаться. Он обратился за помощью к крупной казанской группировке Мансурова, но получил решительный отказ. После смерти Лазарева, убитого в здании Государственной Думы, благоразумный Мансуров не хотел портить ни с кем отношений.

Все попытки Асланбекова встретиться с Михаилом Никитиным также потерпели крах. Никитин хорошо представлял себе настроение своих людей по всей Москве, которые никогда бы не поняли его переговоров с чеченскими боевиками. Асланбеков, внезапно оказавшийся вообще без поддержки, понял, что драться придется в одиночку. И за собственную жизнь.

В воскресный день Хлыщов обычно приезжал в центр города и обедал в ресторане «Токио». Он, выросший на кухне у матери, которая работала кухаркой в одном из затрапезных кафе Подмосковья, почему-то полюбил именно этот ресторан. Может, потому, что здесь было нечто особенное, отличавшее его от других ресторанов. В кабинетах и в залах столы располагались буквой «п», а в пространстве между столами стояли плиты, на которых подошедшие повара прямо при вас готовили различные блюда, заказанные по вашему желанию.

Может, этот ресторан просто напоминал Хлыщову его детство, и привычные кухонные запахи как-то успокаивали его мятежную душу. Кроме всего прочего, он был наркоманом, а в отдельных кабинетах ресторана можно было сочетать приятное с полезным.

Оба больших мерседеса Хлыщова подкатили к зданию гостиницы «Россия», где был ресторан. И, хотя с этой стороны въезд был запрещен, машины, заехав с восточной стороны, спокойно проследовали мимо всего здания гостиницы на западную сторону, обращенную лицом к Кремлю, и остановились. Хлыщов вышел из автомобиля в обществе двух девиц. Сразу три охранника из второго автомобиля сопровождали его. Водитель остался у машин.

Хлыщов со своей компанией прошел внутрь. В кабинет вместе с ним вошли девицы и начальник его охраны. Оба других охранника остались дежурить в коридоре. Официанты уже знали знакомого завсегдатая, оставлявшего в ресторане каждый раз не одну тысячу долларов.[3]

Все было приготовлено, как обычно. Охранники, увидев идущего повара и его помощника в белых халатах, даже не удивились, что на этот раз их двое. Они спокойно открыли двери кабинета и, пропустив поваров, снова закрыли кабинет, встав у входа.

— Заходите, ребята, — крикнул им Хлыщов, уже успевший попробовать горячей японской водки «сакэ», — покажите этим девочкам, как вы умеете готовить. Вы, наверно, новенькие, я вас раньше не видел.

Оба повара улыбнулись и, переглянувшись, поставили свои корзинки рядом с собой.

Начальник охраны Хлыщова, пивший, как обычно, меньше своего хозяина, кажется, что-то понял в последний момент. Повара оправили свои белые халаты. Первый из них кивнул второму. Девочки в этот момент заулыбались.

— Вы будете готовить нам что-то вкусненькое? — спросила одна из них — маленькая грудастая брюнетка.

Повар улыбнулся.

— А он симпатичный, — добавила другая.