Совесть негодяев

— Это хорошо. И за незнакомца отдельно заплатишь. Чтобы больше никаких контрабандных переходов у меня не было, — строго сказал Рахимов и встал со стула, намереваясь наконец удалиться. Все, что случилось потом, старый Алескер вспоминал, как дурной сон. Если бы этого не произошло, он бы, конечно, тихо отошел от ковра и привычно занялся своим делом. В конце концов, на Востоке главные достоинства человека — сдержанность и деликатность. Какое ему дело до денег Рахимова или контрабандных операций его собеседника. Базар не любит лишних вопросов, сюда приходят торговать и торговаться, чтобы получить выгоду. Откуда и зачем привезен товар, кто его фактический владелец, какова первоначальная цена, сколько заплачено перекупщикам, какой была оптовая цена поставленного товара — все эти вопросы считаются неприличными и не задаются вслух. Ты можешь узнать цену понравившейся тебе вещи и имеешь полное право торговаться. Но лишние вопросы задавать не стоит. Восток ценит в людях сдержанность прежде всего.

Алескер забыл бы об этом разговоре уже через три часа. Взяточничество начальника милиции было известно всему рынку и не вызывало никаких отрицательных эмоций. В конце концов, человеку нужно на что-то жить. И деловая смекалка его партнера, перевозившего грузы через границу с молчаливого одобрения правоохранительных органов, тоже не вызывала никаких возражений. И таджику-контрабандисту тоже нужно было жить и кормить свою семью. Все было в рамках тех негласных правил, которые установились в Узбекистане на протяжении последних десятилетий. Но привычный ход рассуждений старика был нарушен самым невероятным образом…

Внезапно в соседнюю лавку зашли двое молодых ребят. Просто молча вошли и, ничего не сказав, встали у входа.

— Что вам нужно? — гневно рявкнул Рахимов, уже вставший со стула. — Видите, мы разговариваем. — Он был в штатском, но всем своим видом ясно давал понять, кто здесь хозяин.

— Ты нам нужен, — сказал один из ребят, внезапно доставая какой-то большой пистолет с длинным дулом. Выстрелов Алескер не слышал, только приглушенные хлопки. И вдруг Рахимов, захрипев, повалился на пол, опрокидывая столик с чайником и стаканами. Парень чуть изменил направление дула, и вот уже на пол падает и собеседник Рахимова, не сумевшей в последний момент удивиться этому невероятному обстоятельству. Испуганный Алескер даже не подумал отойти от ковра. Он просто стоял и смотрел. Представить себе, что кто-то на Алайском рынке посмеет не только выстрелить, но и вообще громко говорить с Рахимовым, было невозможно. И вдруг эти двое так быстро и аккуратно расправились с самим Рахимовым. Это было потрясение основ. Стрелявший подошел к Рахимову и для верности сделал еще один выстрел в голову. Потом, подойдя к таджику, тяжело раненному, но живому, он прикончил его все тем же профессиональным выстрелом в голову. Затем поднял голову.

У Алескера замерло сердце. Он понимал, что тонкий ковер, не самая идеальная защита от бандита, вздумай он сейчас снова открыть огонь.

Но, даже подумав об этом, он не двинулся с места, словно кто-то произнес древнее заклятие. Убийца осмотрелся, наклонившись, пошарил в карманах убитого, забрал у таджика какое-то письмо и передал его своему напарнику. После чего оба спешно покинули лавку.

«Хорошо, что ушел Джаббар, — подумал Алескер, — иначе старик разделил бы участь убитых».

Он отошел от ковра, вздохнул. Через несколько минут вернется Джаббар, очевидно оставивший своего грозного гостя для беседы с незнакомцем. Несчастный. У него девять детей. Джаббара теперь не просто посадят, его могут даже расстрелять. Убил начальника милиции и его гостя. Никто не поверит, что Джаббар просто не имел такого пистолета, стрелявшего почти без шума. И маленькие дети соседа останутся без отца и кормильца. Алескер тяжело задумался.

— О Аллах, — взмолился старик, — ты посылаешь мне очень серьезное испытание. Что мне делать? Промолчать или рассказать всем, что я видел? Как мне поступить?

Послышались чьи-то шаги. Алескер замер от ужаса, но это был случайный прохожий, спешивший мимо. Просто он прошел очень близко от их лавки. Старик вздохнул. Кажется, пронесло. Но Джаббар все равно войдет в свою лавку и увидит эти два трупа. Алескер думал долго, мучительно долго. Он вспоминал тяжелую жизнь своего вечно нуждающегося соседа, случайно оказавшегося владельцем лавки после смерти своего богатого брата. В отличие от удачливого брата дела у многодетного Джаббара шли не столь блестяще, и он часто говорил Алескеру, что хотел бы продать свое место на Алайском рынке и податься куда-нибудь в кишлак, где его семье легче прокормиться.