Совершенство техники

Повсеместно можно наблюдать, что организация труда происходит под давлением механизации. Техническое мышление, которому присущи беспредельные властные устремления, проявляет в этом отношении беспощадную требовательность. Исполненное несокрушимой веры в принцип организации, оно всюду торопит ее развитие, распространяется на все сферы и на каждом шагу поглощает неорганизованную жизнь. Все более разбухающий бюрократический аппарат становится поэтому постоянным спутником технического прогресса, ведь расширение организованной сферы неизбежно сопровождается появлением все новых контор и численным ростом касты писцов.

24

Представитель точной науки пунктуально точен только в неукоснительном следовании правилам каузального мышления. Именно с этой точки зрения имеет смысл говорить о точности его науки. Во всем остальном он неспособен быть точным. Вся его деятельность носит в первую очередь описательный и измерительный характер, причем эти описания и измерения выполняются при помощи чисел. Отсюда и утверждение Канта, «что любая естественная наука есть наука лишь в той мере, в какой в ней применяется математика». С учетом той роли, которая тут приписывается числу, это должно означать не что иное, как подражательный характер всех научных стремлений. Таким образом, задачей науки оказывается точная имитация, и только путем имитации она может подсмотреть у Бога или у природы определенные приемы. Так, в эксперименте следует добиваться таких условий, при которых возможна полная имитация. Говоря о научной интуиции ученого, следует подразумевать интуицию подражательно-исследовательского толка, а говоря о технике, где ставится задача применения и использования законов в тех или иных конструкциях, — интуицию подражательно-изобретательскую. Машина и есть подражательное изобретение. Совершенно ясно, что те свойства природы, которые имеют механические проявления, наименее трудны для подражания и что прежде всего здесь перед каузальным мышлением открывается благодатное поле для успешной деятельности. Потребовалось такое мышление, которое трактует весь мир как большую машину, чтобы затем создать маленькие машины, в которых подражательно воспроизводятся процессы, протекающие под действием механических сил. И лишь накопив опыт в этой области и завоевав власть, можно перейти к тому, чтобы использовать приобретенные знания в применении к другим областям и, как это делает, например, биолог, перенести законы механики на живую природу.

Категория каузальности в том виде, как она представлена в классической физике, оказывается уже недостаточной для решения подобной задачи. Причина и следствие обладают здесь еще какой-то самостоятельностью, завершенностью, сохраняют как бы некоторый отпечаток личностного начала. Однако этот оттенок исчезает по мере превращения закона каузальности в теорию функций, завершающуюся законченным функционализмом, который можно применить к любому рабочему процессу и в любом из них можно наблюдать.[9] Там, где все превращается в функцию, все может быть сведено к функциям. Хотя остаются неясными вопросы о том, что же такое функция, откуда она берется и каков должен быть конечный результат такого regressus in infinitum,{66} тем не менее можно выяснить, чтО сопутствует такому мышлению. Мы уже немного обрисовали, какую роль функционализм играет в мире труда и какие из него проистекают перемены, затрагивающие рабочего. Мы отметили, что функциональное отношение рабочего к своему труду означает отделение труда от работника как личности. Такое изобретение, как, например, движущийся конвейер, отмечено высокой функциональностью мышления, так как на конвейере все рабочие функции выстраиваются в соответствии с последовательными отрезками мертвого времени, а рабочие, выстроенные в ряд вдоль движущейся ленты, выступают как исполнители производственного процесса, разделенного на отдельные части. Каковы же последствия? Рабочий теряет свое лицо, он неразличим как личность и воспринимается лишь как носитель определенной функции. Фигура рабочего словно бы исчезает из виду, а с точки зрения технического прогресса представляется даже желательным, чтобы он действительно исчез, чтобы конвейер двигался автоматически без участия человеческих рук, как движется приводной ремень, гусеничная цепь, эскалатор или пулеметная лента. Ничто так точно не характеризует функциональное мышление, как полная безликость. От физиогномики его отделяет предельно большое расстояние, оно представляет собой характерное явление мира, развивающегося в сторону безликости и безОбразности мира, в котором отношения стремятся к автономному существованию, поскольку функции — это не что иное, как соотношение между процессами движения, протекающими в мертвом времени. Поэтому в функциональном мышлении ученого и техника заключена та сила, которая успешнее всего способствует продвижению и распространению автоматизма.