Совершенство

Я рванулась к двери туалета, не успел полицейский и рта раскрыть, и он, дурачок, не стал меня преследовать. Оказавшись в туалете, я выждала пять минут, потом умылась, разгладила блузку, убрала волосы на затылок и триумфальным маршем вышла из полицейского участка мимо поста дежурного, спина прямая, голова высоко поднята.

Никто не пошел вслед за мной.

На следующий день газетные заголовки вещали об обнаружении «Слез царицы» и о том, что, к сожалению, вору удалось избежать поимки. Спустя два дня я проследила за инспектором Эвардом от полицейского участка до гостиницы, где он остановился, – квадратного серого здания в районе Донауштадт, а когда он вышел оттуда поужинать, я натянула пальто, зимние сапоги и пошла следом за ним сквозь поздний вечер.

Падал снег, выпало его сантиметров десять, он облеплял сапоги, насквозь мочил брюки, и от него синели колени. Он приглушал звон трамваев, гнал пешеходов с тротуаров и заставлял желтые огни в окнах казаться горячими и далекими. Я сунула затянутые в перчатки руки под мышки и шла за ним, и иногда Эвард видел меня, а иногда поворачивался, чтобы вновь увидеть меня в самый первый раз.

Вот сейчас.

И еще раз.

Но никогда больше.

Он вошел в захудалую гостиницу, в зал с низким потолком, втиснутый под бетонные блоки крохотных номеров, где подавали чешскую крепкую выпивку с запахом аниса и вкусом микстуры от кашля и немецкое пиво, каждое в своем фирменном бокале, вареные сосиски, вареные овощи, жаренных в панировке кур и различные вариации на тему капусты. Он устроился в углу и к великому отвращению официанта заказал лишь полпинты ничем не примечательного пива и шницель с жареной картошкой. Когда он допил пиво, я села напротив него и спросила:

– Прошу прощения, вы инспектор Эвард?

– Да, но я…

– Меня зовут Джой, – сказала я, протягивая руку. Когда протягивают руку для приветствия, большинство людей машинально пожимают ее. Отказ же требует осознанно принятого решения. – Мы встречались в Милане, помните? Я фотограф-фрилансер, вот увидела вас и подумала…

Он не помнил, но его мозг сам заполнит пустоты. Он был в Милане, конечно же, разыскивая похитителя «Слез царицы». Иногда он встречался с журналистами. Он наморщил лоб и сдвинул брови: как же он меня забыл? Впрочем, кто запомнит какого-то там фотографа?

Я выдержала паузу, позволив этим мыслям проявиться у него во взгляде, а потом продолжила:

– Поздравляю вас с находкой «Слез царицы». Я об этом в газетах прочитала.

– Спасибо. Было бы лучше, если бы нам удалось ее арестовать, но… все равно спасибо.

– Ее? Разве похититель – женщина?

– У нас есть ее лицо на записях камер наблюдения с десятка других различных ограблений. Она оказалась беспечной – пальчики, образцы ДНК.

– Можно вас чем-нибудь угостить?

– Я собирался обратно в гостиницу, завтра рано утром самолет…

– Конечно же. Без обид.

– Мисс… Джой, так, кажется?

– Да, Джой.

– К своему удивлению, я вас не припоминаю.

– Мы встречались всего один раз, да и то мельком. В Милане, а в тот день вокруг было много народу.

– Ну да, – пробормотал он. – Ну да. Надеюсь вновь с вами встретиться.

С этими словами он поднялся, и я следовала за ним, держа дистанцию в двадцать метров, снова сквозь поздний вечер и снегопад. Я стояла у гостиницы до тех пор, пока не увидела, как в его номере погас свет, и почувствовала себя счастливой, у меня даже голова закружилась, как у новенькой в классе, которая наконец-то с кем-то подружилась.

Глава 17

Несколько лет спустя я сидела у мелкого ручейка в тени Большой мечети султана Кабуса с покрытой головой и голыми ногами и размышляла обо всем понемногу. Даже в тени камни продолжали хранить жар полуденного солнца, но он приятно грел мою кожу.

Богини Солнца:

Аматэрасу, отколовшаяся от своего брата, бога Луны Цукуёми, после того, как тот убил Укэмоти.

Баст, богиня-львица заката.

Шапаш, судия богов, отказавшаяся светить, пока вновь не будет воскрешен Ваал.

Бригита, кельтская богиня сердца, которая после смерти своего дитя плакала и пела одновременно, позднее канонизированная католической церковью как святая Бригитта Ирландская, считающаяся покровительницей домашнего очага и святых источников.

Я не испытывала необходимости молиться и гадала, станет ли, несмотря на это, какая-нибудь из богинь Солнца охранять меня.

Я думала о Byron14 и mugurski71.

Я думала о «Куколке» и других бриллиантах, спрятанных в моем гостиничном номере. Зачем я их похитила? Сначала это являлось частью плана, сложной задачей, неким занятием. Но Рейна умерла, и я было приготовилась все это оставить, пока кто-то не произнес…

«Совершенство».

И принцесса Шамма бин Бандар была совершенной, и Лина тоже, а вот Рейна не была и умерла, и, возможно…

…анализируя прошлое…

…Я позволила добавить к своему профессионализму немного злобы. Злоба: злонамеренное недоброжелательство. Стремление причинить боль или унизить.

У Byron14 имелся какой-то план. Это необязательно относило Byron14 к моим недругам.