Совершенный мозг

В январе 2010 года Рэй Тэллис, которого считают эрудитом, атеистом и врачом, бросил смелый вызов позиции «мозг первичен». Его статья в журнале New Scientist была озаглавлена так «Почему мы не можем найти сознания в мозге». Будучи «нейроскептиком», Тэллис нападает на основные доказательства, которые заставляют ученых полагать, что мозг создает сознание. Эти ученые обычно ссылаются на тот научный факт, что сканы функциональной МРТ показывают, как в зависимости от мысленной активности загораются определенные области мозга. Сейчас читатель уже многое об этом знает. Здесь Тэллис повторяет некоторые моменты, о которых мы уже упоминали.

Однако корреляция двух событий не говорит о том, что одно из них является причиной другого. Радио включается, когда играет музыка, но оно не создает музыку. Аналогичным образом можно утверждать, что деятельность мозга не создает мысли, хотя мы видим на томограмме, какие области мозга включаются. Нейронные сети лишь намечают и проводят электрическую активность. Они на самом деле не думают. Электрическая активность не говорит об источнике опыта, он – в сознании.

Воодушевляясь своим предметом, Тэллис предлагает другие очень яркие проблемы, например такие. Наука не приблизилась к объяснению того, как мы можем видеть мир в целом, но при этом можем разглядеть и отдельные его подробности, если пожелаем. Тэллис называет это «слияние без снижения эффективности». Вы можете, например, смотреть на толпу и видеть ее, как море лиц, но при этом способны выбрать в ней лицо, которое вам знакомо. «Мое сенсорное поле представляет собой многослойное целое, которое сохраняет свое разнообразие», – пишет Тэллис. Нельзя описать, как нейрон порождает эту способность, потому что у него ее нет.

Просить мозг «сохранить» память, невозможно, утверждает Тэллис. Химические и электрические реакции происходят только в настоящем. Синапс активизируется сейчас, от предыдущей минуты ничего не остается, не говоря уже о более далеком прошлом. После того как активность закончилась, химические сигналы, которые пересекают синапс, возвращаются в исходное положение. Мозг может укрепить одни синапсы и ослабить другие благодаря процессу, называемому долгосрочное потенцирование. Именно так одни воспоминания впечатываются в память, а другие нет. Поэтому возникает вопрос: способен ли мозг к запоминанию прошлого опыта или это способно делать только сознание – вопрос неоднозначный. Так, соль может раствориться только в тот момент, когда вы размешиваете ее в стакане воды. Она не может хранить память о растворении в воде в 1989 году.

Тэллис отмечает, что есть еще более важные вопросы, такие как чувство «я». В мозге не найдено местоположение «я» человека, который переживает определенный опыт. Вы просто осознаете себя самого. Ничего не загорается в вашем мозге; никаких калорий не тратится на то, чтобы сохранить ваше самосознание. По сути, если бы существование «я» нужно было доказать «объективно», скептики, прибегнув к сканированию мозга, убедились бы, что не существует никакого «я». Однако это самое «я» фактически управляет всем мозгом. Оно создает картины мира. Сказать, что мозг создает «я» – это все равно что сказать, будто картины создают своих художников.

Есть еще проблема свободной инициации действий. Если мозг является биологической машиной, то каким образом машина может придумать новые, неожиданные варианты? Самый мощный компьютер в мире не говорит: «Я хочу выходной день» или «Давайте поговорим о чем-нибудь другом». У него нет выбора, кроме как следовать заданной программе.

Разве машины, созданные из нейронов, могут изменить свое мнение, иметь спонтанные порывы, отказываться вести себя разумно и выполнять многие другие сложные действия, которые мы делаем по наитию? Не могут. Это приводит к проблеме свободной воли. Однако в китайском ресторане мы вольны выбирать блюда по желанию…

Рассуждение Тэллиса сокрушают привычные основы. Нейробиология может со скрипом пойти дальше, не отвечая на такие вызовы и ссылаясь на то, что эта тайна будет раскрыта когда-нибудь в будущем. Несомненно, будет раскрыта (и Руди этому тоже поспособствует). Однако, если не будет показано, как атомы и молекулы научились думать, научная картина реальности будет крайне сомнительной.