Совершенный флотер

— Совсем заледенела. — Он выпрямился. — Давай сюда.

Аркаша попыталась воспротивиться, но Грегори и слушать не стал. Быстрый рывок, и она уже на его руках, а он несется вверх по ступеням.

В голове прочно засела мысль, что надо устроиться как-то поизящнее, ведь транспортировкой ее никудышной персоны занимается не абы кто, а сам староста Сириуса. Но если ты нацепил на себя кучу безразмерной одежки и от этого чувствуешь себя малость поистрепавшимся кочаном капусты, о грации стоит забыть.

Ступени привели их в просторное помещение, уставленное длинными рядами шкафчиков. Дверцы некоторых были распахнуты, других — висели на одной петле. На каждом шкафчике красовались гербовая форма Сириуса — белая злобно скалящаяся маска. В раздевалке было довольно светло за счет большого окна. В падающих на пол полосках естественного света порхали крупинки пыли, а в воздухе чувствовалась застарелая тяжесть, от которой стягивало кожу и пересыхали губы.

Пол здесь источал тепло, и босым ногам сразу стало очень уютно. Жаль только, что это состояние не могло передаться всему телу. Аркашу била мелкая дрожь, когда она, оказавшись на ногах, попятилась и прижалась спиной к ближайшему шкафчику.

Кошмар! Такого давления она не ощущала даже в кабинете директора в окружении Великой Верхушки. Понятное дело, что большей частью она себя попросту накручивала, но все же.

Грегори мрачно смотрел на нее. Смотрел и снова смотрел. Это был непрерывный процесс. Возможно, он решил, что если будет глядеть на нее и не моргать, то она исчезнет. Например, сольется со шкафчиком. Или упорхнет в пылевом облаке. А, может, вкрутится в пол как гигантский шуруп. Любой вариант хорош, если обеспечит ее полное исчезновение с глаз долой. Как говорится, нет тела — нет проблем, тем более что от живого тела гораздо больше проблем, чем от мертвого. Живое еще миллион раз успеет влипнуть прежде, чем дойдет до кондиции мертвого.

Аркаша была бы и рада осчастливить Грегори своим внезапным исчезновением, но как тут теперь по-тихому сойти со сцены? «Звиняй, Кэп, у меня к тебе деловое предложение. Очи свои ясные не прикроешь, пока я буду в шкафчик прятаться? Никого нет, никто ничего не видел…»

— Теньковская…

О, пытки каленым железом начались.

— ...ты знаешь, где сейчас находишься?

Что бы там ни повторял про себя Грегори или ни представлял в мыслях в момент вопроса, это действовало безупречно: он был спокоен как палач после удачно отработанного дня.

— В общаге?

Ответ в форме вопроса подразумевал продолжение диалога, а значит, и отсрочку неминуемой взбучки. По крайней мере, Аркаша очень на это надеялась.

— В чьей общаге? — Казалось бы спокойнее быть уже некуда, но Грегори как-то удавалось.

— Ну с учетом того, как здесь много парней...

— Теньковская, считаешь уместно сейчас кормить меня шуточками? — Грегори осмотрелся по сторонам, словно удостоверяясь в адекватности собственного восприятия. Вдруг повезет, и это плохой сон? Отвратительный кошмар. Вспомнив о чем-то, юноша принялся поспешно запахиваться в кофту — спортивка у него была накинута прямо на голое тело. Видимо, режим старосты на мгновение отключился, и наружу выбралось запоздалое юношеское смущение. — У меня просто не хватает воображения. Как ты тут очутилась?

— Говорят, местные ули-ули лучше всего справляются с пятнами. А у меня таки-и-ие пятнищи на коленях.

«Он точно выгонит меня из команды», — обреченно подумала Аркаша.

— Я поставлю тебя в пару с Кюнехелмом на тренировке. Будешь блокировать его проходы до кольца, пока не остановишь, не выбьешь мяч или не упадешь замертво. И отрабатывать будешь без поддержки Луми Фасцу.

Вот это угроза так угроза. Джадин против нее. Бульдозер наезжает на игрушечный трактор. И плющит его. Мрак.

Но одно усвоилось совершенно четко: Грегори не собирается вытуривать ее из секции.

— Я здесь живу. — Признавшись, Аркаша почувствовала себя лучше. Еще бы, свалила со своих плеч на чужие целую глыбу проблем.

На невозмутимом лице Грегори наконец-то проявились эмоции.

— Здесь.

— В общежитии.

— Ага. Оно мужское. Если, конечно, ты вдруг не хочешь ошарашить меня новостью, что ты на самом деле парень. — Грегори издал смешок, больше похожий на нервное покашливание.

— Прости!

— Бог мой, ты парень?!

— Что? Нет.

«Хотя всем от этого было бы легче».

Пришлось все рассказать. Правда, с малюсеньким упущением деталей. Например, о славном соседстве с не менее славным парнем.

— Поверить не могу. — Грегори двинулся в одну, потом дернулся в другую сторону, в конечном итоге, просто прокрутившись на месте. — Никто даже не заикнулся об этом. Разве староста не должен знать о таких перестановках? Хоть бы намекнули! Записку бы прислали! Морзянкой бы отстучали!

— А ты бы разрешил мне жить здесь? — робко спросила Аркаша.

— Конечно же, я был бы против!

— Вот видишь.

— Скальный мог бы и больше озаботится этой проблемой. — Грегори, похоже, решил восполнить сразу всю дозу волнения, которая не досталась ей прежде.

— Мой опекун позаботится обо мне. И Шаркюль присмотрит.

«Или наоборот».