Совершенные

– Святая Инквизиция… – Нэйл издал каркающий смешок. – Кровавые тени Империи. Вежливые убийцы в сумрачных масках, тихие и неотвратимые, словно сама смерть. Нашла, еще как нашла, госпожа Ванда. Да, мне довелось говорить с одним с них. И вот что я могу поведать, господа… Не пытайтесь разговаривать с инквизитором. Это бесполезно. И не спрашивайте, что ему от вас надо. Раз явился – то можете быть уверены – ничего хорошего.

– Вас забрали в Пески?

Нэйл кивнул.

– Я сбежал, когда меня везли. Спрыгнул с отходящего поезда и успел затеряться в толпе. Мне повезло. Будь там опытные инквизиторы, меня бы ждал провал. Но мой брат погиб, а я был серьезно ранен, никто не думал, что я способен прийти в себя и дать деру… Сейчас я думаю, что это тоже заслуга разрыва. Но деструкты меняются. И иногда становятся сильнее обычных людей. В Пески меня отправили с лекарем и обычным полицейскими, мне необычайно повезло. Потому что сбежать из Песков невозможно. Никому еще это не удавалось.

Я глянула на Рэя и застыла. Он смотрел в пустоту, и я никогда не видела у живого человека такого мертвого взгляда.

Дверь кухни распахнулась и влетел Вулкан:

– Профессор очнулся! – завопил он.

– Идем, – сказал Рэй, отодвигая недоеденный тост.

В мою тарелку с остатками омлета плюхнулся еще один кусок штукатурки, но я отмахнулась – не до приведения сейчас!

Профессора Хакал восседал в кресле среди подушек и потягивал кофе с молоком. Нас он встретил хмурым, но ясным взглядом, а увидев меня, удивленно поднял брови.

– Я вас помню! Вы говорили со мной в театре. Вы…

Я сделала торопливый шаг и схватила профессора за руку, обрывая фразу.

– Да-да, мы с вами говорили. Я студентка Аннонквирхе, меня зовут Ванда. Как вы себя чувствуете, профессор.

Он поднял кустистые брови, рассматривая меня. Но к счастью, Альберт Хакал оказался сообразительным и не выдал моего настоящего имени.

– Сносно, юная госпожа. Если можно назвать таковым состояние пленника.

– Вы не… – начал было Рэй, но Совершенный поднял руку и досадливо хмыкнул.

– Полноте. У меня было время подумать над своим положением. Пожалуй, меня даже не слишком удивляет похищение. Разве что метод, м-да. Очень жаль, что не удалось дослушать Гликерию, удивительная ария, скажу я вам. Итак.

Профессор сложил руки на груди и обвел меня и Рэя тяжелым взглядом.

– Что вам угодно, господа?

– Исцеление разорванных линий, профессор.

Хакал некоторое время молчал. Я подалась ближе.

– Профессор, разве это не то, чего вы хотели, когда публиковали вашу статью? Реальной помощи реальным людям, а не теоретические дискуссии в Ассамблее ученых? Да, вас похитили. Но вы ведь понимаете, что у этих людей нет другого выбора? В этом доме два десятка деструктов, милорд. На разной стадии разрыва линий. От начальной до финариума. Эти люди обречены. Вы – их единственная надежда.

– Мой метод не прошел необходимые испытания…

– Ваш метод – их единственный шанс, профессор Хакал.

– Но это незаконно! Преступно!

– Преступно не помочь человеку и пройти мимо его беды, – жестко сказал Рэй, и я удивленно обернулась на него. Я словно видела другого Рэя, не того, кто делал мне чай на темной кухне. Этот был властным и несгибаемым, умеющим добиваться своих целей. Этот был опасен. Я видела острые грани в темноте его глаз.

Не замечая моего удивления, Рэя приоткрыл дверь.

– Юниш, зайди.

Смущаясь и нервничая, боком, в комнату втиснулся смуглый черноволосый мальчик, которого я видела на кухне. Испуганно глянул на меня и профессора и дернулся к Рэю, словно желая спрятаться за него. Но все же остановился и застыл, опустив темные миндалевидные глаза.

– Посмотрите на этого мальчика, профессор. Юниш родился в Хаджу, недалеко от восточной столицы Империи. Жил с мамой, папой и тремя младшими сестрами, ходил в школу. Мечтал стать правоведом. Хорошая жизнь. Пока он не очнулся на ритуальном столе отрезателей. Вы слышали о них?

Я содрогнулась, вспоминая жуткие слухи о культе отрезателей. Профессор отшатнулся, но Рэй не желал его щадить.

– Отрезатели верят, что могу получить чужой Дух и тем усилить свой собственный без всякой нейро-панели. Ритуалы они проводят на кладбищах или в ямах скверны, проливают кровь жертв, тем самым усиливая низкочастотную воронку. Замученный Дух жертвы создает темное атмэ, которое потом питает мучителей. Юниш пострадал от их рук. Его успели спасти, но недостаточно быстро…Он лишился языка. Но самое плохое, на его линиях образовался разрыв.

– Это дело инквизиторов, – слабым голосом произнес профессор. – Они найдут негодяев…

– Да. Но они найдут и Юниша, который стал деструктом. Считаете, это справедливым, милорд?

– Не мне судить о справедливости… Я всего лишь занимаюсь наукой.

– Для чего вы ею занимаетесь, если даже обладая знаниями не желаете помочь? Не желаете спасти жизнь? Вы шанс для этого мальчика! Для тех, кто, как и он, не виноват в собственной судьбе!

– Вы не понимаете! Мой метод опасен и к тому же – незаконен. Я лишь опубликовал теоретические выкладки, для их подтверждения потребуются годы! Конечно, если Ассамблея даст на это свое согласие…