Совершенно секретно

Эффективность нашего артиллерийского огня отчасти объяснялась тем, что многие снаряды были снабжены "секретным оружием" — дистанционной радиотрубкой. Это были снаряды с миниатюрным радиопередатчиком в передней части. Они взрывались высоко в воздухе над немцами. Невидимо для глаза антенны спускались вниз, касались земли и говорили взрывчатке: "Ну-ка, угости их как следует!" Наш флот в Тихом океане применял эти трубки при обстреле неприятельских самолетов, так как всякий неразорвавшийся снаряд падал в воду, унося с собой на дно секрет своей конструкции. На континенте мы только сейчас получили разрешение применять радиодистанционные трубки против немцев, и наши склады боеприпасов были переполнены ими. В штабе у нас считали, что лучше было бы обойтись пока без преимуществ, даваемых новым оружием, чтобы немцы не догадались тотчас же сделать то же самое; дело в том, что первым трофеем, захваченным немцами в Арденнах, был полностью укомплектованный склад секретных артиллерийских боеприпасов. Но, насколько известно, они никак не воспользовались своим открытием. Или они не распознали, что захватили нечто не совсем обычное, или их ученые специалисты из отдела артиллерийского снабжения были заняты тогда другим делом.

В то время как атака Брэдли к северу от Бастони положила конец немецкой угрозе, на противоположном фланге Первая армия задала такую трепку атакующему танковому корпусу немцев, что не только истощилась их наступательная способность, но и вообще армии, двинутые Гитлером в Арденны, оказались измотанными и с большим трудом вышли из боя.

Хотя его танки скользили на льду, а его пехота стучала зубами от холода, Паттон все еще мечтал пройти на север весь путь до Сен-Вита и захлопнуть в ловушке немцев, еще стоящих лицом к лицу с Первой армией. Сам Брэдли не питал таких радужных надежд. После четырех изумительных солнечных дней погода снова испортилась. Вместе с тем немцы уже достаточно давно были в Арденнах, чтобы зарыться в окопы на холмах. Быстрое продвижение, даже с относительно свежими войсками, которые продолжала бросать в бой Третья армия, было невозможно. Так что когда Монтгомери перешел на севере к обороне, Брэдли ограничил свои цели, и максимум, чего он хотел, — это выдавить немцев из Арденн, нанеся им такие потери, чтобы обе их танковых армии больше его не тревожили. Эти цели были полностью им достигнуты.

Он полностью достиг своих целей на поле битвы… и чуть не потерпел полного поражения за столом конференции. На конференции же случилось вот что. В мутной арденнской воде англичане хотели выловить рыбку, которая в свое время сорвалась у них с удочки, военно-политическую рыбку, именуемую руководство войной в Европе. Основательны или неосновательны были их соображения, когда они доказывали, что передача Монтгомери американских Первой и Девятой армий — военная необходимость, но в дальнейшем они хотели использовать события по мотивам главным образом политическим.

Не прошло и часа после передачи Первой и Девятой армий под временное командование Монтгомери, как английская печать уже кричала в заголовках и доказывала в передовицах, что Монтгомери надо назначить "командующим сухопутными силами" и притом постоянным, с подчинением ему всех союзных войск на континенте[28]{28}.

Последние карты в игре за власть и командование были сданы. Дело явно приближалось к развязке. Но чтобы поднять на щит Монтгомери как «неизбежного» командующего сухопутными силами, англичане должны были низвергнуть человека, которого они до сих пор поддерживали, — то есть самого Эйзенхауэра. Они сделали это без всяких стеснений. Английская печать набросилась на верховного главнокомандующего. Газеты расшаркивались перед Эйзенхауэром как перед администратором, но говорили, что он не военачальник, и утверждали, что ему, безусловно, необходим, доказательством служит "чуть-чуть не поражение в Арденнах", — решительный, боевой командующий, который объединил бы действия всех союзных армий. Все те доводы, которые английские офицеры высказывали до сих пор в частных беседах, каждый мог прочесть теперь в печати.

Подчинение Первой и Девятой армий Монтгомери было точно определено Эйзенхауэром как временная мера, вызванная "кризисом коммуникаций" в зоне арденнского прорыва. В приказе за подписью главнокомандующего говорилось, что Первая и Девятая армии вернутся под американское командование, как только коммуникации будут восстановлены. Но теперь английская печать открыто исходила из предположения, что обе армии переданы под постоянное командование Монтгомери. А отсюда следовал вывод: поскольку под командованием Монтгомери находится уже такая большая часть американских войск, то почему не отдать их ему целиком?