Совершенно секретно

- Ты гребаный придурок! Более тупых выводов трудно представить. Хуже лишь то, что они сделаны моим лучшим другом!

- Так скажи, как есть тогда! - заорал он, - Давай-я слушаю!

- А смысл? Ты ведь уже сам все выяснил. Так давай - беги писать об этом. Чем больше народу прочтет, тем больше вероятности что их смерти труднее будет замять. И твоя жертва не окажется напрасной!

Я глубоко вздохнула тщетно пытаясь успокоиться. В голове была полнейшая каша.

- Дима, послушай. Я не стану пытаться тебя переубеждать или разбираться в причинах такого твоего впечатления о моей мотивации. Но, прошу, остановись! Все, что ты раскопал - правда так или иначе. Я не могу представить масштабы, но точно знаю - любой, кому известно хоть что-то обречен. Подобные исследования стоят миллионы, а их проведение путь прямиком в Гаагский трибунал. А потому разглашения не допустят. Любыми способами, Дима.

- Не успеют, если все узнают, - сникнув, рассеянно произнес.

- Едва ли. История тому подтверждение.

- Кого ты защищаешь, Лиса? - в глазах друга плескалась какая-то обреченность.

- Родных, тебя, себя и... И того, кто спас мне жизнь. В своем угаре ты совсем забыл о нем.

- О ком, Лиса?

Я с жалостью взглянула на него. Таким Дима не был ни разу за все двадцать лет, что мы знакомы. Все, что я сказала, он будто проигнорировал. Все, кроме того, что действительно имело для него значение.

- О человеке.

- Голыми руками разорвавшем на куски восьмерых? Точнее, зубами и когтями? У тебя много знакомых с такими способностями...

- Столько же, сколько способных меня защитить, а не подставить чтоб себе имя сделать.

Он побелел как полотно.

- То есть-один единственный, - я направилась обратно. Кажется, в километре или двух была какая-то остановка. Интересно, такси сюда ездят?

Дима не попытался остановить меня. Это тоже впервые, раньше он не переносил наших ссор. Внутри все закипало от гнева, я едва сдерживалась, чтоб не позвонить ему и не высказать сколько всего сейчас думаю. Но и это ведь опасно. Люди, способные каким-то образом наделить человека увиденными мною возможностями без напряга могут прослушивать телефон и мониторить запросы в сети. Именно поэтому, даже и не думала искать в сети хоть что-то. Разумеется, там не будет ответов, но какие-то намеки и мелкие детали нашлись бы непременно.

Включила телефон и вычислила, где нахожусь. Даже если за мной, и правда следят (а я в этом почти уверена), выезжать за город чтоб поссориться с другом не доказательство знания секретных данных.

Села в автобус, надела наушники и включила музыку. Заберу-ка брата со школы -незачем ему париться на продленке раз я скоро буду дома. Такие вот простые повседневные планы и действия немного успокоили, позволив начать обдумывать услышанное. Хотя, уж лучше бы продолжала злиться - это, может, хоть немного притупило бы страх. А теперь его ледяные щупальца все крепче и крепче оплетали меня.

Оказывается, я не имела представления о масштабах Диминых связей столь же, сколь о некоторых свойствах его характера. Хуже последнего было только то, что он искренне не понимал, какой опасности подвергается сам и подвергает остальных. Меня в том числе. Куда, спрашивается, делись чувства, о которых было столько сказано... Наверно, подобная мысль эгоистична, но разве любя не хочешь перво-наперво уберечь от всего? Причем независимо от того, с тобой этот человек или нет?

Точка зрения, читаемая в сказанном Димой об Власе гадко царапала внутри. А ведь речь о том, кто спас меня. И, если таково отношение Димы, то чего ждать от общества, если оно будет в курсе его существования. Даже неизвестно что хуже для него - попасть в руки правительства или толпы. А я даже ни о чем предупредить его не могу, ведь не знаю, где искать.

В раздумьях я вскоре добралась до школы. Десять лет мы ходили сюда с Димой, сидели за одной партой, делили беды и радости. Он был мне братом, а я для него несбыточной мечтой. Не моя ли вина в том, каким он стал? Возможно стоило оттолкнуть, узнав о чувствах и том, что никогда не смогу ответить взаимностью? Что уж теперь....

Зашла внутрь. Поздоровавшись с охранником, направилась в младшую школу. Успела перекинуться лишь парой слов с учительницей, как Костя уже собрался. Облегчение от того, что можно слинять явственно читалось на лице брата. Он ненавидел школу. Мог бы сутками тренировался с папой в зале. Уже сейчас мальчик подавал надежды в смешанных единоборствах, обещая когда-нибудь стать чемпионом. Как же быстро он растет. Вроде бы совсем недавно впервые взяла маленький комочек из папиных рук. Мама отправилась в родильный дом прямо с моего выпускного. Вскоре там столпилась половина бойцовской секции вперемешку с художницами. А мой брутальный отец, напоминающий со спины огромный шкаф, держа в огромных мускулистых руках новорождённого сына не скрывал слез.

- Тебя кто-то обидел, да? - прервав описание вчерашней тренировки, серьезно спросил Костя.

- Нет. Это я кое кого обидела, Котенок.

- Так попроси прощения. Подойди и скажи, что была неправа, как ты меня учила.

- Я, может, больше не увижу его.

- Почему?