Совершенно секретно

Дальнейшим работам “изыскателей” помешало появление на рифах большой стаи белых акул, которыми обычно кишат прибрежные воды. Пока сенегальцы занимались изгнанием непрошеных гостей, разразился новый шторм, что не редкость в тех широтах в это время года. Шторм бушевал целую неделю, и был такой силы, что буквально изменил всю географию побережья в районе Лумпула и Буны. Когда рыбаки снова предприняли поиски сокровищ, то яхты и след простыл. Вполне вероятно, что корабль волнами перенесло в другое место, или засыпало песком в какой-нибудь расщелине между скалами, по крайней мере длительные и настойчивые поиски ничего не дали. Когда же, много времени спустя, полиция пронюхала наконец о происшествии и удивительной находке рыбаков, то эти самые рыбаки не смогли им предъявить ничего, кроме нескольких крохотных кусочков расплавленного золота. По словам туземцев, все двенадцать поднятых со дна моря плиток с изображением “петуха” они переплавили в слитки, и почти все эти слитки сбыли в Дакаре заезжему торговцу золотом по дешевке, а на вырученные деньги закупили провизию, стройматериалы и такое необходимое рыбакам новое рыболовное снаряжение.

История эта в конце концов канула в лету, правительство Сенегала сочло излишним предавать ее огласке, а попытки властей отыскать “золотой корабль” с помощью имеющихся в их распоряжении средств закончилась страшным провалом, когда двух аквалангистов слопали вечно голодные белые акулы. Вот и все, что удалось выведать про “золотых петухов” у Деляферьера…

Но, сами понимаете, это уже было КОЕ-ЧТО. Альенде прекрасно понял, что корабль, который “утерял” ящик с золотой плиткой у Барбадоса, все-таки благополучно пересек Атлантический океан, но только лишь для того, чтобы найти свой конец в водах Западной Африки. Но тут снова возникал вопрос: откуда взялись те самые плитки, которые объявились в конце 50-х на “черных рынках” Франции? Неужели кто-то тайно отыскал утерянную яхту и также тайно использовал ее груз “по назначению”?

Используя свои связи в Германии, Альенде навел справки о дальнейшей судьбе командира злополучной субмарины U-82, и открыл для себя поразительные вещи. Оказывается, Отто Шуберт и на самом деле выжил тогда в водах Мексиканского залива. Его подобрала в море та самая германская подлодка, которая торпедировала транспорт, перевозивший плененных мексиканцами немецких моряков в Штаты. После возвращения на родину Шуберт симулировал нервное расстройство и на подлодках больше не служил. Он стал инструктором в школе подводников в Данциге, и после окончания войны его следы затерялись.

Однако профессор действовал. Он предпринял поездку в Германию и принялся за розыски самостоятельно. И через несколько недель он добился успеха. Самого Шуберта, правда, в живых он не застал, зато получил возможность связаться с его сыном, который проживал в обширном поместье на берегах Везера, протекающего неподалеку от старинного Ольденбурга.

Сын отставного нацистского капитана Кирк Шуберт после недолгих переговоров согласился встретиться с английским ученым. Это был немолодой уже человек приятной наружности и манерами напоминающий американского президента Франклина Рузвельта. Шуберт пригласил Альенде к себе в поместье, и после соблюдения некоторых формальностей, связанных с проявлением необходимой доли гостеприимства, сообщил, что давно уже хотел поделиться с кем-нибудь волнующей тайной юкатанского клада, а также историей невиданного богатства своего отца, которое, впрочем, почти все ушло после его смерти за долги, которые он наделах попытками воплощения своих экономических фантазий при жизни. Конечно же, он читал некоторые работы профессора по истории древних центральноамерианских цивилизаций, и только ждал случая, чтобы войти с ученым в контакт, но Альенде неожиданно опередил его.

В самом конце 1949 года, рассказывал Кирк Шуберт, его отец, бывший капитан подводного флота и инструктор в морской школе, предпринял экспедицию в Мексику, использовав средства, предоставленные ему тестем, дедом Кирка. Тесть занимался в те времена спекуляцией дефицитными лекарствами, и дело его процветало. Кирку было почти семнадцать лет, и он прекрасно все помнил, а некоторые моменты — прямо до мелочей. Отец хотел взять в эту экспедицию и его, но дед не позволил, сославшись на очевидную опасность предприятия.