Совершенно секретно

Как удалось установить после войны от оставшихся в живых партизан, Ирина Андреевна Гульницкая была в партизанском отряде кем-то вроде кассира. И вполне могла быть причастной к сохранности керченского золота. В поисках следов Гульницкой исследователи наткнулись на некоторые факты, которые могли бы помочь им в поисках Золотого Чемодана, и эти факты показывали, что ценности были закопаны партизанами в известном только некоторым из них месте. Отечественный искусствовед Е. Кончин, который отдал поискам Золотого Чемодана немало своих сил и времени, впоследствии рассказывал:

“…Многие факты показывали, что в отряде о чемодане осведомлено было всего человек пять, в основном из руководства. Знал о них и комиссар Иван Андреевич Мальков. Он, по словам заместителя комиссара соседнего Упорненского отряда Василия Серикова, в разговоре с ним упоминал о Золотом Чемодане, но распространяться не стал, о чем нынче стоит пожалеть, ибо Иван Андреевич уже скончался (дело было в 1982 году)… Сын комиссара, Виктор Иванович, попавший подростком в отряд, вспоминает “о каком-то большом черном чемодане. Что находилось в нем, мы не догадывались. Но берегли его пуще патронов…”

Уже нет в живых таких, несомненно сведущих в особых секретах отряда очевидцев, как начальник хозяйственной части М.И.Федоров, особист Н.И.Черноголовый, Надежда Васильевна Захарченко, работник одного из райкомов партии в Крыму… Умерла и Гульницкая. Но ниточка, которую я связал с ее именем, привела к дочери Гульницкой. Лариса Александровна Молчанова, которую я разыскал с превеликими сложностями, 14-летней девочкой находилась с матерью в партизанском отряде. Она и сообщила, что имела какое-то отношение к Золотому Чемодану, который “принес ей много горя и страданий”. Но об этом она даже после войны дочери не рассказывала. “Если она была бы жива, — сказала Лариса Александровна, — думаю, помогла бы вам”.

Подсказала Лариса Александровна, что еще, наверное, знал о керченских сокровищах начальник штаба отряда Комов. “Но его, наверное, давно нет в живых”. - засомневалась она. Я стал наводить справки о родственниках Комова, и… отыскал самого здравствующего 76-летнего Михаила Ивановича! Рад был ему, как своей последней реальной надежде! Однако надежда эта обернулась лишь несколькими строчками из трудно читаемого письма. Комов писал о том, что он с двумя ныне покойными партизанами закапывал ящики с патронами. Среди них, по его словам, “видимо, был и ваш чемодан…”. Точного места, где он схоронен, Комов не помнит — “где-то у станицы Бесстрашная”. Но у командира отряда Соколова, как можно понять Михаила Ивановича, оно отмечено на карте.

Где теперь эта карта? Без сомнения, погибла?! Людей-то живых в отряде почти не осталось, а что уж говорить о листе бумаги! Тем более что командир Спокойненского отряда П.Н.Соколов был убит в неравном бою. Поэтому я не сомневался, никаких его вещей или документов не сохранилось. Но однажды получил я письмо, которое меня взволновало и, по существу, круто изменило направление поиска. То, что сообщил его автор — житель Армавира А.Т.Буряковский, подтвердилось сведениями из других источников. А извещал он о том, что его недавно умершая родственница Александра Григорьевна Сердюкова воевала в Спокойненском отряде. После того, как отряд распался, она с сыном комиссара Малькова Виктором ночью пробралась к своей сестре Прасковье, которая проживала на хуторе близ станицы Бесстрашная. И что самое главное — принесла документы погибшего командира. Среди этих документов была и его оперативная карта. Александра Григорьевна тщательно их спрятала, а после войны передала вещи и бумаги Соколова его жене, приехавшей из Ленинграда. Однако адрес вдовы Соколова никто мне назвать не смог. А ведь она владела, быть может, единственным ключом к разгадке тайны Золотого Чемодана — картой, на которой ее муж указал партизанские тайники, в том числе и место укрытия керченских драгоценностей. Сохранилась ли бесценная карта? Как она необходима теперь!

Если, конечно, сокровища остаются в партизанском тайнике до сего времени…”