Совершенно секретно

…Весной 1963 года в селе Матюши Белоцерковского района Киевской области был найден клад римских монет — так называемых денариев I–II века нашей эры. Его обнаружил местный механизатор в полусгнившем пне на берегу реки Раставицы, но так как этот человек (как, впрочем, и жители всего села) ни в исторической науке, ни даже в кладоискании не были искушены, то этому бесценному кладу была уготована довольно печальная участь. Открыватель клада взял только часть денариев, но и те со временем раздарил, даже не имея представления о том, с чем именно свела его неразборчивая судьба. Вскоре на разворошенный пень наткнулись дети, у которых здравого смысла еще меньше, чем у некоторых взрослых, и не нашли старинным монетам лучшего применения, как использовать их в качестве плоской гальки для швыряния в реку. Ученым стало известно о находке только после того, как все было кончено — один из туристов, проходивших берегом реки, был сотрудник института археологии, он случайно обнаружил в воде несколько странных желтых кругляков, и разобравшись в природе своей находки, забил тревогу.

Экстренно прибывшие в Матюши сотрудники Белоцерковского краеведческого музея кинулись на розыски бесценного клада, но после долгих скитаний по берегу Раставицы им удалось собрать только 16 монет. Так для науки пропал клад, который мог бы быть использован для изучения древней истории и экономики целого региона — кто знает, какие раритеты, или даже уникумы могли в нем находиться! Ведь среди найденных монет оказалась и монета, которой во всех музейных коллекциях мира не насчитывается и двух дюжин экземпляров — это так называемый златник Владимира Святославовича, золотая монета, ходившая в некоторых землях Киевской Руси в Х веке. Но ничем сейчас не обосновать ее появление среди римских денариев начала первого тысячелетия. Ведь до сих пор среди всех ученых мира, занимающихся изучением историей восточных славян, идет спор о том, каким именно древнерусским княжествам, зависимым от великих князей литовских в XI–XIV веках разрешалось чеканить свои собственные монеты. До сих пор найдены только монеты двух удельных князей — Владимира Ольгердовича, а также Дмитрия-Корибута Ольгердовича, правившего в Чернигове во второй половине 14-го столетия. Однако происхождение этих монет очень неясно, потому что они были обнаружены не в кладах, а куплены у торговцев монетами.

Подлинность сомнительной монеты может быть подтверждена только лишь тогда, когда она обнаружена в кладе своего времени. В других случаях к монетам, подобным “ольгердовым”, нумизматы и историки относятся с очень большой осторожностью, потому что, по мнению специалистов, они вполне могут оказаться фальшивыми, точнее, антикварными подделками, и появились на свет именно в то время, когда резко возрос интерес к древнерусской нумизматике, то есть после 1873 года. Находка хотя бы одной такой монеты в кладах полностью сняла бы сомнения относительно подлинности и остальных и имела бы огромное значение, а пока ученым приходится довольствоваться только исторически правдоподобными версиями. То же самое относится и к найденному на берегу Раставицы златнику Владимира Святославовича. Это очень редкая монета, достойная занять центральное место в любой коллекции древних монет, могла оказаться в реке случайно, а могла попасть туда и из клада, найденного матюшинским “археологом”. Кто сейчас это может сказать со всей определенностью? Кто и когда спрятал на берегу реки этот клад?

Однако существуют ситуации, когда с находки клада исторической науке обламывается очень жирный куш, что касается информационного сопровождения этого клада. Поразительным примером такого везения может служить находка богатого (по научным меркам) клада в Москве в 1975 году, когда археологами был найден очень богатый клад так называемых макукинов — серебряных пиастров XVII века, отчеканенных испанцами в Америке. Вообще в Москве только в нынешнем тысячелетии было найдено большое количество кладов старинных монет, но в основном это были русские деньги более поздних времен, а вот западноевропейские монеты в руки кладоискателей попадались нечасто. Первый из них был отрыт во дворе постоялого двора на Сретенке в 1901 году и состоял из 1250 германских денариев XI века, а во втором, найденном в стене дома, предназначенного под снос в 1913 году, обнаружилось всего 15 шведских монет начала XVIII века. Однако оба клада были распроданы нашедшими их еще до революции, и в руки ученых ни одной монеты так и не попало, хотя сведения о том, что они существовали на самом деле, дошли до нынешних времен и весьма достоверны — сохранились фотографии, сделанные при находке кладов.