Совершая ошибки (ЛП)

Я кричу от боли, когда он резко и глубоко входит в меня. Я дрожу так, что мое сердце и дыхание поспешно ускоряют ритм до неопределенной конечной точки. Он набросился на меня с гневом и болью, которые хранил в себе. С каждым его мощным толчком я задыхаюсь, теряю себя от сладкого, но болезненного нападения. Его последний вздох — это мое освобождение. Я дрожу, восстанавливая дыхание. Это приятное чувство не уходит: остаются те самые волны сладостной дрожи и истощенный и удовлетворенный мальчик — мужчина, лежащий на мне. Я пробегаюсь пальцами по шелковистым прядям его золотистых волос, стараясь успокоиться и надеясь, что от его захватов не останется следов на моем теле. «Только не это», — думаю я про себя. Сегодня передо мной и во мне открылся новый слой личности — чувственный и раненный.

***

— Фильм? — он поднимает свое красивое лицо, чтобы посмотреть на меня.

— Только на этот раз выбираю я, — ухмыляюсь я ему.

После уборки остатков нашего ужина, я стараюсь собрать и разгладить свою мятую растрепанную одежду, пытаясь привести в какой-нибудь более или менее нормальный вид нижнее белье. Дэниел хватает бутылку охлажденного белого вина из ведерка. Взяв меня за руку, он ведет нас в кинозал.

— И каков ваш выбор на этот вечер, мадемуазель?

Его очаровательно игривая улыбка отражается в светящихся светло-карих глазах. Он вернулся.

— Мы можем посмотреть «Язык нежности» сегодня?

— Думаю, что можем попробовать, — говорит он, задумавшись то ли обо мне, то ли о себе. — Я слышал это название много раз. По-моему, это один из самых любимых фильмов моей мамы или кого-то еще.

— Это мой самый любимый, — я ухмыляюсь и дарю ему быстрый поцелуй.

— О чем он? — спрашивает он, возясь с пультом дистанционного управления.

— Об эмоционально глубоких отношениях между матерью и дочерью на протяжении многих лет.

Он закатывает глаза.

— Звучит многообещающе, не могу дождаться, — сарказм распирает его хриплый голос. — Я делаю это только для тебя, Хейлз, — бормочет он, и я улыбаюсь, благодарная ему за это.

О, существует так много вещей, которые я бы хотела сделать для тебя. Ты был бы весьма удивлен, Ди. Я постаралась выкинуть из головы его недавнее грубое поведение.

Свет потух, когда загорелся экран, и чувствую себя слегка взволнованно, потому что смотрю этот фильм с ним. Он делает глоток охлажденного вина и протягивает мне бутылку. Я делаю то же самое. Развалившись на уютном диване, так здорово наблюдать за Ширли Маклейн, которая превосходно играет свою роль в этом фильме. Я беру руку Дэниела, переплетаю наши пальцы, за что награждаюсь безумно нежной улыбкой.

Я делаю еще один глоток вина, которое стало уже не таким холодным. Мои глаза стали глянцевыми от непролитых слез, которые сдавили мое горло, и еще чуть-чуть и они польются нескончаемым потоком. Это уже двадцатый раз, когда я смотрю этот старый фильм, и я до сих пор надеюсь, что, возможно, на этот раз ее дочь не будет болеть.

— Хейлз, я сейчас начну истекать кровью, — нашептывает мне Дэниел, кивая на свою невинную руку, в которую я вцепилась ногтями.

— Прости, — бормочу я, не отрывая глаз от экрана. Кажется, он улыбается в этот момент.

Не прошло и минуты, как я слышу душещипательный голос Дэниела:

—К черту это все! — я смотрю на него с любопытством, в конце концов, оторвав свой взгляд от драмы на экране, которая только-только достигла своей кульминации. — Просто оседлай и оттрахай меня!

Мои глаза расширяются от изумления, и я не могу удержаться от смеха на его столь глупую просьбу.

— Бешенство гормонов? Это фильм так на тебя повлиял? Ни каких объятий, ни прелюдий, просто взять и оседлать тебя? — я хихикаю. — Не пойми меня неправильно, не то, что бы у меня есть какие-либо проблемы с запрыгиванием на тебя в любой момент, хоть 24 на 7, без разницы, но если серьезно, в чем дело, Ди?

— Ну, я, правда, старался быть хорошим, чувствительным парнем и смотреть это дерьмо с тобой, но это сущий ад. Ну, серьезно, это все равно, что лишить меня мужского достоинства. Я должен загладить свою вину здесь и сейчас. Как можно скорее.

Я начинаю хохотать.

— Я не шучу, давай, не теряй время, оттрахай меня, Хейлз, пожалуйста, — командует он, глядя на меня вполне серьезно.

Мой живот уже болит от смеха, но параллельно я чувствую другую сладкую боль, образующуюся внутри моего тела.

Тем не менее, продолжая забавляться, я спрашиваю:

— Эй, может, ты собираешься снова начать беситься и ругаться матом?

Теперь его черед недоумевать, хотя на его губах появляется небольшая кривая улыбка.

— Поясни-ка, пожалуйста, дорогая, — он посмеивается хриплым, низким голосом.

— Я просто могу найти более сексуальный способ исполнить вашу просьбу, мистер Старк, — я многозначительно моргаю, а он в ответ разражается громким веселым смехом, но быстро берет себя в руки, сжав челюсти и губы в тонкую линию, хотя в его глазах все еще танцуют чертики.